— Расскажи про лавину. Что там с Хааленсваге? Что было, пока я…
Она осеклась. Но не отступила, когда Харальд прикрыл дверь и шагнул к ней. Правда, глянула так, будто в бой собралась. Причем последний, смертный.
Придется снова приучать ее к себе, подумал Харальд. Следом уронил, вытаскивая секиру из-за пояса:
— Я выследил тебя до коптильни, Сванхильд… Забава. Там нашел следы бергризеров. И понял, что тебя утащили под землю. Отправил людей в море, а сам решил перевернуть все, но найти тебя. Поэтому я велел камню течь, как вода. И он потек лавиной…
Из-за ворота рубахи вынырнула головка змея. Харальд, не глядя, пришлепнул его открытой ладонью. Подумал — сгинь! Сиди за спиной тихо, иначе ремнем к спине пристегну…
Потом он снова прижмурил глаза и покосился на Сванхильд.
Она смотрела изумленно. И совсем как в прежние времена, губы у нее приоткрылись. Заманчиво, так, что у Харальда дыханье в груди сперло…
Где там Хакон с подносом, хмуро подумал он. Следом тихо сказал:
— Искал я полночи, и теперь у меня для тебя две вести. Хааленсваге больше нет. Скалы, на которых стоял твой дом, утекли в море. А вместе с ним исчезли поля, леса… и еще много чего утекло. Но есть и хорошая новость. Я не нашел тебя до заката, Сванхильд. Так что ты выиграла. Я на тебе не женюсь.
Может, теперь ей полегчает, пролетело в уме у Харальда. На одну ночь всякой бабе решиться легче, чем на долгую жизнь. А то смотрит так, словно из благодарности за спасение — да со страху — решила отдаться двухголовому. Всю свою волю в кулак собрала, как на бой изготовилась…
В следующий миг лицо Сванхильд стало каким-то потерянным. Ресницы дрогнули, синие глаза потемнели.
И Харальд вдруг усомнился в том, что рассчитал все верно. Но промолчал. Решил — посмотрю, что из этого выйдет. Может, в другой раз, прежде чем упрямиться, Сванхильд вспомнит эту ночь и его слова?
А может, она сама попросит на ней жениться, внезапно сверкнуло в уме у Харальда. И он чуть не улыбнулся. Пришлось даже брови на переносице свести, чтобы выглядеть построже.
Расхотел, значит, опустошенно подумала Забава.
Видать, притомился ее замуж звать. Кончилось у Харальда терпенье!
И радость, плескавшаяся внутри после спасения, сразу поугасла. Она вдруг ощутила, насколько устала. Спина заныла, на пересохших губах засаднила корочка…
Забава молча шагнула в сторону. Хотела обойти Харальда — но он загородил путь. Попросил спокойно, прищурившись так, что серебряные глаза исчезли под веками:
— Расскажи, где была, Сванхильд. Про бергризеров я уже знаю. Но приказы им отдает Локи. Он опять к тебе приходил? Предлагал помочь, спрятав от меня понадежнее?
И ведь не скажешь, что Харальд неправ, печально мелькнуло у Забавы. Сначала Локи увел ее из Упсалы, потом Сигюн, его жена, заявила, что хочет помочь, укрыв в Йотунхейме..
Забава судорожно вздохнула. Пробормотала:
— Сейчас попью и расскажу.
Харальд тут же сделал два шага назад — и загородил спиной дверь во двор.
Зачем, устало подумала Забава. Неужто боится побега? Но ведь сама с ним в баню пришла…
Она молча переступила порог парной. Зачерпнула воды из котла, вделанного в каменку под которой весело трещало пламя. Ополоснула ковш, снова его наполнила — и подняла повыше. Затем поймала пересохшими губами потекшую струю.
Вода в котле успела нагреться, но все равно отдавала родниковой свежестью. Или ей так показалось после целого дня, проведенных без питья?
Пара струек потекла по шее. Одежда на груди подмокла, но Забаве сейчас было не до того.
Харальд тоже перешагнул порог парной. Посмотрел на Сванхильд, стоявшую к нему спиной, уже не щурясь.
Дротнинг видно по повадкам, мелькнуло у него. Пьет жадно, значит, горло пересохло. Но губами к банной посудине все равно не приложилась.
А следом он опять подумал, зло и нетерпеливо — где там Хакон с едой и тряпками? Сейчас бы замкнуть предбанник на засов, да содрать с нее эти тряпки…
Забава, пока пила, согрелась. От каменки шел жар, и кожа под нижней рубахой сразу зачесалась.
А еще — запах. Одежда, в которую она переоделась в Хааленсваге, в печном жару еще сильней запахла прогорклым салом и чужим потом.
Расскажу, что должна, и помоюсь, решила Забава твердо. А Харальд пусть что хочет, то и делает!
Она вернула ковш на скамью, с которой его взяла. Потом пошла к двери, глядя на стоявшего там Харальда.
И он снова молча уступил ей дорогу.
— Бергризеры утащили меня под землю, — тихо проговорила Забава, уже перешагнув порог.
Затем прикрыла дверь в парную, чтобы жар не уходил. Продолжила, развернувшись: