Только она Харальду помешала. Явилась на пир, потом непонятно как обернулась. Вот и пришлось ему торчать возле первой жены, пока рану зашивают. Бросив ту — новую, вторую…
Из памяти вдруг вынырнуло оскаленное лицо Огера. Забава припомнила боль, обжегшую руку — или лапу? Потом была неожиданно-ледяная боль в боку, и тень, напавшая сзади. Выходит, это отец Свальда на пару с кем-то ее порезал?
А следом, отодвигая оскал Огера в сторону, в уме полыхнула неприкаянная мысль — неужто Харальд прямо сейчас с новой женой тешится? Но Кейлев врет про дело, чтобы ее, раненую, от горя уберечь? И утешает тем, что Харальд приказал его известить, как только она очнется?
В груди тупо, тяжело заныло — точно сердце ей придавили ладонью. Боль в боку сразу растворилась в этом нытье.
Как же так, потеряно подумала Забава. И тяжело выдохнула:
— Сколько… сколько я здесь лежу? Свадьба… свадьбу Харальда уже отпраздновали?
Слова прозвучали ровней, чем прежде, словно горло ее понемногу привыкало к человеческой речи.
Неждана в ответ посмотрела изумленно — и немного виновато. Затем пригнулась к кровати, сказала тихо на родном наречии:
— Неужто помнишь все, что я в лесу тебе наговорила, Забава Твердятишна? Только ты на мужа не серчай. Здесь, пока тебя не было, ведьмы всем заправляли. А хозяйкой над ними была Труди, сестра Брегги и Асвейг. Кейлев сказал, что она конунга Харальда околдовала. Голову ему задурила чарами. И женился он не по своей воле!
Околдовала, метнулось в уме у Забавы. Чары, выходит?
На одно короткое мгновенье ей стало легче. Но тут же она яростно подумала — то ли был этот морок, то ли нет! Однако свадьбу Харальд отпраздновал как положено, с невестой, украшенной венцом, и пиром для всего войска!
Еще, небось, и шлемы с копий перед той девкой сбивал, мелькнуло у Забавы. Силой молодецкой похвалялся, как когда-то перед ней самой. А белокурая Труди на него любовалась…
Забава коротко выдохнула, ощутив, как засаднила треснувшая на губе корочка. Неждана, глядя ей в лицо, поспешно добавила на родном языке:
— Но теперь морок спал. Конунг нынче ведьм допрашивает. И Труди эту, которая исхитрилась его женой стать, уволок на допрос. Кончилась над ним ведьмина власть! Ты об этом больше не печалься, Забава Твердятишна. Вот увидишь, конунг Харальд всех ведьм на чистую воду выведет. Уж он-то знает, как это делается! А ты себя побереги. Давай я тебя молоком напою, с медом. Вон как губы пересохли!
Она повернулась и потянулась куда-то в сторону.
Харальд и впрямь умеет допрашивать, метнулось в уме у Забавы. Тогда, в Йорингарде, она в этом убедилась.
Внутри вдруг шевельнулась жалость — пусть и слабенькая на этот раз, тенью от привычной. Ведьмы, сказала Неждана. Значит, на допросе у Харальда лишь бабы да девки. И ту, на которой он недавно женился, тоже уволок? После свадебного пира да к Харальду на допрос…
Но Забава эту жалость отогнала — потому что дите в ее животе ни разу не трепыхнулось после того, как она пришла в себя. Жив ли ребенок? А она тут сестру Асвейг и Брегги жалеет Те ее саму обернули волчицей, эта Харальда на себе оженила… сестры, что и говорить. Одно дело делали!
Если, конечно, все было именно так, как говорит Неждана. Кто его знает, что на самом деле случилось между Харальдом и Труди?
Забава беззвучно шевельнула губами — захотелось вдруг выругаться. Грязно, смачно, как нартвежские мужики ругаются спьяну. И точно заскребся кто-то внутри, царапая по сердцу когтями. Тут же прилетела мысль, будто и не ее, слитая с воспоминанием о каком-то запахе — самка, но слабая. Редко злится… больная?
Забава быстро выдохнула, отгоняя непонятный морок. Еще крепче прижала живот здоровой рукой, следом поискала глазами Кейлева.
Старик, пока Неждана рассказывала ей про Харальда и ведьм, тихо отступил от кровати. И уже почти дошел до двери.
— Ты когда-то сказал, отец, — уронила Забава, глядя ему в спину, — что я тебе не только дочь. Но и дротнинг.
Неждана торопливо подсунула ей под нос чашу с молоком, и Забава бросила загнанный взгляд на белый кружок, плескавшийся меж серебряных краев. Пить хотелось нестерпимо. Но упустить Кейлева она не могла. Потому что он втихомолку собрался послать весточку Харальду…
Старик остановился. Заявил, разворачиваясь:
— Конунг отловил стаю ведьм, Сванхильд. И сейчас он их допрашивает. Не нужно ему мешать. Один раз в Йорингарде ты это уже сделала. Помнишь, чем все закончилось?
В его словах была горькая правда, но они подтверждали сказанное Нежданой — и Забава на одно короткое мгновенье ощутила недобрую радость. Тут же бросила, устыдившись себя: