лу из источника, наполняя резерв и сбрасывая часть вовне, выводя его из потушенного состояния. В пределах че'иль чародей редко мог себе позволить подобное, от чего втайне страдал. Отпуская источник, он будто расправлял плечи и вдыхал полной грудью. Ощущения силы и свободы пьянили.
Где-то в глубине пещеры раздался недовольный клекот и ослепительно полыхнула молния, отчего по мелким ручейкам побежали блуждающие огоньки. Стремительно понесшийся в сторону шума Кельрак недовольно скривился - только бехиров ему и не хватало. Закованный в легкие латы, в плаще-пивафи и шлеме-венце, мерцая всполохами дикой магии, он несся, все набирая скорость к источнику участившихся вспышек, лавируя в частом лесу каменных и ледяных сосулек. Сжатый в руке Терновый шип, переполненный грубой силой, искривлял пространство вокруг оголовья, притягивая взгляд случайного наблюдателя.
Вынырнув из-за очередной полупрозрачной ледяной шторы, протянувшейся на сотню шагов до самого пола, эльф, уже явно ощутивший несколько разнообразных крупных аур впереди, свечкой взмыл под самый свод. Зависнув, он вскинул жезл и влил изрядную порцию силы в сформированный тут же мыслеобраз. Невидимый еще противник явно ощутил приближающуюся угрозу, если судить по раздавшемуся многоголосому реву, но предпринять ничего не успел. На несколько секунд все звуки схлынули, затем резко и оглушительно хлопнуло, потянув окружающий воздух в зону искусственного вакуума. Мириады каменных и ледяных осколков шрапнелью брызнули во все стороны, обламывая сосульки и выбивая куски из сталактитов, рикошетя от пола и сводов. Укрытый щитом эльф хитрым зигзагом скользнул в зону поражения.
В центре небольшого озерца, образованного скопившейся во впадине водой, на возвышении-островке ворочались две крупные, в полтора десятка локтей фигуры. Кожаные доспехи с нашитыми шкурами пришли в негодность, растрепанные и порванные взрывом, шлемы-шапки слетели в воду, оголив бугристые, непропорциональные, огромные, поросшие пучками жестких волос головы. Великаны явно были ошеломлены, но вполне себе живы, получив лишь незначительные ранения. Их очертания периодически расплывались, мерцали, отмечая ослабший контроль за положением тела в планах. Два обсидиановых топора с черными бронзовыми рукоятями отлетели далеко в стороны, один из двух щитов вонзился в низкий здесь свод пещеры. Подле фоморов в воде барахталось вытянутое многоногое тело с крокодильей головой и чешуей очень темного, почти до черна, синего цвета.
По лапам и чешуе гребня полыхали разряды, подсвечивая бурлящую воду.
Кельрак, не задумываясь ни на миг, мощным волевым усилием и коротким жестом левой руки сорвал со свода треснувший сталактит, обрушив его на голову приходящего в себя бехира. Эта выведенная в незапамятные времена великанами против драконов тварь была для него самым неприятным в данной ситуации противником, обладая способность молниеносно атаковать мощнейшими электрическими разрядами, настоящими молниями, от которых было просто невозможно уклониться и сложно защититься.
Удар каменной сосульки весом как минимум в сотню тонн заставил все вокруг затрястись в судорогах рукотворного землетрясения. Облако пыли мгновенно укрыло все поле боя, но Кельрак не сомневался в успешности удара - расплывчатая аура бехира, вспыхнув напоследок, начала гаснуть. Мгновенно пришедший следом коронный Незримый Молот вбил ползающий в клубах пыли фоморов в пол, заставив каменную плиту островка треснуть, а воду хлынуть в возникшие от подобия афтершока провалы. Фоморов было сложно убить прямым магическим воздействием - живущие на границе планов великаны были чрезвычайно живучи, и могли пожирать даже разрушительную силу дикой магии.
Кельрак встряхнул резко кольнувшей головой - насыщение мозга и трансформация грубой магии в силу собственного разума было одной из самых болезненных процедур. Он не был сильным псиоником, лишенный подобного редкого дара, но смог развить некоторые простейшие навыки до разрушительных величин. Уникальный постоянный самоконтроль, удивительная сила воли, требуемые для обуздания грубой магии, служили сильным подспорьем в контроле псионических сил. Подобные навыки были еще одним неприятных козырем для возможного противника.
Фоморы конечно же были еще живы, пусть все еще ошеломлены и сбиты с толку внезапностью и скоростью нападения. Эльф, ориентируясь на эфирный аурный след, резко дунул, вызывая Могучий Ветер. Шквалистый порыв за несколько секунд сдул висящую в воздухе пыль, открывая взору чародея поднимающихся великанов. Подлетев на расстояние десятка локтей к одному из них, Кельрак выпустил целую реку силы в жезл, которой бы хватило на пару заклинаний-фаерз'ундус шестого круга. Терновый шип в трудно уловимое мгновение удлинился, пророс несколькими десятками металлических ветвей, пронзивших одного из фоморов насквозь. Еще мгновение, и сотни шипов раскрылись во все стороны, разорвав пытавшееся ускользнуть в навь тело на множество кровавых кусков. Жезл, зачарованный и напитанный самим чародеем, стойко и почти необратимо разрушал лей-линии, начисто лишая магических тварей способности к регенерации. Данного великана можно было больше не принимать в расчет.
Второй фомор, подтверждая дурную славу своего народа, нанес удар также внезапно, как и сам чародей. Еще мгновение назад стоящий на коленях и трясущий головой, он взвился в стремительном прыжке и ударил по эльфу непонятно как оказавшимся в руке обсидиановым топором. Щит выдержал удар, но чародей от силы удара снарядом унесся в сторону ближайшего целого сталагната, сотряся его до основания. Мгновенная потеря ориентации чародеем позволила фомору сорвать с пояса горсть ожерелий и швырнуть во врага. Предвидя неладное, Кельрак переместился на сотню шагов вперед, оказавшись неподалеку за великаном. Необычные снаряды, вонзившиеся в сталагнат, вспыхнули ослепительно, обдав жаром даже сквозь щиты.
Фомор довольно взрыкнул, не ожидая более проблем, а потому даже не попытался ничего предпринять, пока белесый луч дезинтеграции не вонзился ему в затылок. Тварь сопротивлялась долго, подтверждая свою устойчивость магии, пыталась ускользнуть за грань. Но грубая магия чародея, сознательно будоражащего и перенасыщавшего эфир, срывала все попытки. Тело гиганта, рефлекторно поглощающее непривычную для себя силу, бурлило и бугрилось, постоянно меняя форму. Кожа то слезала, то отрастала вновь. Волосы местами опали, местами принялись стремительно расти. Пока, наконец, насыщение Луча не достигло какой-то внутренней границы устойчивости фомора и преодолело ее. Крупное тело вместе со всеми вещами в беззвучном взрыве разлетелось облаком невесомой пыли.
Тяжело вздохнув, чародей медленно опустился на каменный пол. Скоротечный бой сильно вымотал его, заставив изрядно напрячься. Несколько заклинаний-чар шестого и седьмого круга заставили серьезно потратиться и требовали отдыха на восстановление. Вызвав через амулет командира разведчиков, чародей отправился осматривать тела и оценивать трофеи.
***
Хорошая война для Лодиас, народа дроу, должна быть короткой, внезапной и, несомненно, победоносной. Быстрый натиск, подавление, уничтожение. Темные эльфы не считали нужным и возможным тратить небольшие свои популяционные ресурсы на затяжные конфликты, опасные своей непредсказуемостью, предпочитая решать проблемы одним ударом. Их войска были очень мобильны.
Каждый воин-илитиири был вполне самодостаточной и хорошо оснащенной боевой единицей. Превосходство выпускников Талак Магтир над противниками иных рас достигалось не только и даже зачастую не столько выдающимся оружейным мастерством, но и высоким уровнем индивидуальной и командной тактической подготовки, прекрасным оснащением и пусть слабыми, но магическими талантами.
Почти каждый саргтлин владел простейшими заклинаниями, и мог внезапно обжечь противника огнем, заставить землю скользить, либо покрыться шипами. Мог укрыться простым магическим щитом, отклонить несложное заклинание и отвести взгляд. Даже банальные магические трюки, такие как невидимая рука, бывшая простейшим телекинезом, управление слабым огнем, магический светлячок - каждый из таких приемов в Магтир обучали применять для пользы в бою. Множество типовых фаэрл клез, зачарованных вещей, хорошая и легкая броня, первоклассное оружие - лишь облегчали битву, не являясь единственным решающим аргументом.
Важными элементами снаряжения были и обычные бытовые предметы. Мелкие, но усиленные ссун-световые камни могли как осветить, так и ослепить. Минерал-горлянка, добываемый на стихийном плане, служил почти неиссякаемым источником питьевой воды, конденсируя в себе ее прямо из воздуха. Сушеное и прессованное мясо, обогащенное солями и питательными грибами, легкое и компактное, позволяло долго обходится без поисков иных источников пищи. Менее мобильные войска орогов или дуергарские когорты, например, часто тащили за собой целые стада ротов и большие обозы интендантских служб. И тем самым были прекрасной целью для нападений дроу-саргтлин.
Саргх - это не просто часть испытания соискателя на звание магистра, требующее исполнения. Это не шанс показать себя во всей красе, нет. Испытуемый обязан был проявить себя максимально сильно. И если ку'ель'фаерук претендует на посох, как особо отличившийся именно в военной сфере, то и Саргх для него будет означать войну.
Задачей Кельрака не было командовать всеми двумя с половиной сотнями воинов-саргтлин. Руководить ими непосредственно был назначен джаббук-саролс Дилаэль ку'Барригим, слабый криомант из дома илхарна Яролила, его явный ставленник. Подобный шаг магистра, не посчитавшего необходимым лично встретиться с учеником для наставлений и советов, но придавшего ему в помощь одного из лучших своих воинов, не был чем-то неожиданным, и лишь в очередной раз подтверждал его веру в черноволосого чародея. Цель Саргх была иная - уничтожить Приберов отнорок... Все приданные силы были лишь инструментом для достижения цели. Серокожий эльф лишь определял стратегию и выступал как подавляющая боевая единица, оставляя тактику на усмотрение командира воинов.
Воины-илитиири, саргтлин, стремительно перемещались во мгле гигантской пещеры, следуя заранее расставленным и обнаружимым лишь специальными чарами меткам прошедшего ранее отряда разведчиков. Чародей-полукровка в расслабленной позе стоял на сколотой макушке сталагмита, наблюдая, как тонкие ручейки воинов разными тропами скользят, будто бы паря над землей. А прямо под ним, недостойные упоминания велдри Годорла, широким потоком бежали теневые драугры. Четыре тысячи, выделенные магистратом для карательного похода, сами по себе были значительной силой, но предназначены были по замыслу чародея более для отвлечения основных сил дерро. Их вели несколько десятков мриггов, поводырей нежити, воинов-магов со склонностью к некромантии. Военная мысль Лодиас заковала драугров и их мриггов в тяжелые кованые однотипные латы, помимо прочего надежно скрывающие ауру. Так что лишь наметанный взгляд позволял чародею вычислять в матово-черной металлической реке редких вполне себе живых саргтлин.
-Силы, приданные тебе магистратом, впечатляют... - Многозначительно протянула стоящая чуть позади Синае. - При том, что твоя кандидатура весьма спорная. У тебя достаточно критиков, чтобы в иной ситуации не допустить до Саргх, но... Ситуация сложилась выгодным тебе образом.
Дилаэль ждал их где-то внизу, принимая доклады от посыльных-саргтлин, духов и раздавая указания. Будучи лишь вдвоем, отказавшись от телохранителей и сопровождающих, они могли позволить себе говорить откровенно, без эвфемизмов. Кельрак прекрасно понимал подоплеку слов своей подруги-аббил. Он, пария среди цринтрин, претендовал ни много ни мало на Власть. Большую силу и влияние в че'иль. Будучи цринтри-фаэрн без дома, что само по себе было нонсенсом, он претендовал на посох магистра и место в магистрате, которое по умолчанию ложилось ему в карман. Не будь мощной протекции домов Барригим и Хельвиарн, не будь негласного одобрения Барра'Тагник'зур, конкурирующие дома давно бы изыскали способ расправиться с выскочкой, невзирая даже на его действительно выдающуюся личную силу и боевые таланты. В конце-концов, яды, прорывы демонов или иное не случайное стечение обстоятельств никто не отменял. Фигура джаббук-саролса и присутствие Синае лишний раз остужали возможные горячие головы от вмешательства в Саргх.
Конечно, следует пояснить ситуацию с Посохом и Креслом магистра. Че'иль Тагник'зур'с - достаточно молодой по меркам илитиири город, силами Высшего вознесшийся звездой на небосвод темных эльфов, как обитель и кузница могучих магов. Магократия города зиждилась на воле Высшего и плечах сильнейших магов своего направления, занимавших девять кресел соборного зала магистрата. Каждый из членов Круга Девяти, как было принято именовать избранных, был поистине выдающейся личностью. Архимаг Тазаонар ку'Хельвиарн, сильнейший преобразователь, известный исследователь и испытатель. Старший магистр Яролил ку'Барригим, могучий некромант и главный мригг че'иль. Эрел'мур'cc ку'Рилинтил - старший магистр-иллюзионист, сильнейший среди известных в Лодиас. Ксуунала ку'Кенрахел, магистр-целитель, по совместительству илхарн дома Боли. Виерафае ку'Алеанурден, старший магистр-призыватель, силами которого жила Горящая пасть, держались провалы в Тень и городские порталы. Зилфинидиа ку'Зауафин, магистр-повелитель разума, широко известный силой своей ворожбы во всем Северном Подземье. Куартара ку'Оусст'тар, старший магистр преграждения, Страж Барьера. Архимаг Куавитра ку'Зауат, древний маг, прозванный Драконом. Второй, после Высшего по силе.
И пустующее ныне девятое кресло, вакантная должность магистра войны. Посох, дающий кресло куратора всех боевых магов города, ибо других выдающихся военных фаэрн в че'иль не было вот уже более десяти кругов, после опустошительной войны Прорыва.
Не стоит думать, что не было соискателей. Были, и более чем необходимо. Но Круг оказался непреклонен, ведь для получения заветного посоха оказалось мало уметь творить сильнешие фаерз'ундус-арканы. Недостаточным оказалось и превосходное мастерство в одном или нескольких направлениях магических наук. Не впечатлили и достижения в зачаровании, подкрепленные искусным владением оружием, как не были оценены головы могучих побежденных врагов.
Магистр войны, как считали члены Круга Девяти, должен был обладать помимо прочего всего одной простейшей чертой - даром убивать. Уничтожать врагов настолько естественно, словно бы не прилагая усилий, находить лазейки в защите там, где их не увидел бы никто кроме, побивать сильнейшие барьеры простейшими чарам... То есть, иметь очень редкий склад ума.
Там, где Бинзир в бою создавал многослойные и неотличимые от реальности иллюзорные миры, вовлекая противника в бой против собственных страхов или выдуманных монстров, развеять которые было бы поистине емкой задачей. Кельрак просто вызывал резонанс эфира, порождал хаос, разрежал воздух, вызывал звуковой взрыв, создавал големов, расслаблял мышцы противника... Он не считал необходимым использовать в бою заготовленные заранее чары, а потому его удары всегда были неожиданны и непредсказуемы. Никто не брался предрекать, что выкинет черноволосый полукровка в следующий раз. В одном из поединков против неплохого телекинетика из че'иль Интуул он умудрился закончить бой в первые же секунды, залепив оппоненту в висок его же собственным мифриловым амулетом. Особенно раздражало многих илитиири его мнимое снисходительное и высокомерное отношение, словно бы он вынужден был сдерживать силы в поединках. Эта его особенность, а также личная сила и ум, больше сотни побед без единого поражения в боях против мастеров и даже магистров - все это и привело его в Саргх.
-Ты же прекрасно понимаешь, что до посоха магистра я вполне дорос? - Кельрак полуобернулся к подруге, вскинув бровь. - Или нет?
-Сомнений в этом нет даже у твоих ярых противников, абби'Кель, - вскинув руки в успокаивающем жесте, улыбнулась ему эльфийка. - И шестой, и даже седьмой круги тебе уже покорны.
Она обошла его по дуге, заставив совершить полный оборот, и, балансируя на одной тонкой ножке на самом краю, замерла. В отличие от облаченного в боевую броню чародея, пророчица-фаерз'ун'арр щеголяла достаточно откровенной мантией, будто бы вышла на прогулку. Мелькающие в разрезах юбки стройные серебристые ножки будоражили кровь и ум, но чародей оказался удивительно устойчив к простым женским приемам. Что не мешало цринтри Синае периодически испытывать пределы его хладнокровия, как сейчас.
-Твое эффектное появление в лектории отца... - она резко обернулась, прищелкнув пальцами, явно пародируя самого полуэльфа. - Ссуссан фолор дос, Кель! Седьмой круг! Ты заставил половину цринтрин шептаться, не достиг ли ты и восьмого...
Восьмой круг - удел архимагов, великая магия, почти высшая. Подобное заявление было неожиданным и смелым, врагов и друзей оно чародею явно прибавит. Из просто потенциальной, он предстал перед всеми фигурой реальной. Шахматный конь, ставший разом ферзем. Чародей довольно усмехнулся, но промолчал на невысказанный вопрос. Пусть помучается от своего любопытства.
-Да и твой бой против фоморов, можешь быть уверен, разведчики передадут кому надо, - так и не дождавшись ответа, продолжила Синае. - Но проблема не в твоем соответствии рангу. Нет, в нем как раз никто не сомневается...
-В чем же? - прекрасно и сам знавший ответ на этот вопрос, все же уточнил серокожий эльф.
-Не на то кресло ты нацелился, Кель. - тяжело вздохнув, пояснила искусница.
Не одну сотню раз, пожалуй, пыталась отговорить она друга от данной затеи. Любой другой посох легко бы упал ему в руки. Некромантия давалась, воплощение и преобразование выходили еще проще, даже иллюзии и преграждение он вполне мог вытянуть на ранг, что и подтвердил в состоявшемся бою, накинув на себя Мантию Мага. Будь жив еще хоть один магистр войны, и не было бы никаких проблем... Кельрак, как был уверен ее отец и чувствовала она сама, легко рано или поздно дорастет и до архимага, став, пожалуй, самым молодым в обозримой истории Лодиас. Потенциал, скрытый в его крови, спрятанный за тайной его ку'илинсар, за странным цветом кожи и волос, золотым блеском глаз - он даже сам не осознавал. Многие пытались разгадать загадку его происхождения, строя различные теории. Не преуспел однозначно никто, только Высший хранил многозначительное молчание по данному поводу.
Но его интересовала не только власть над магией, но и признание. Он был гордецом, и сильно страдал от своей позиции среди цринтрин. А потому без раздумий был готов влезть в подобную авантюру. Как и произошло.
***
Дилаэль ку'Барригим был до неприличия типичным илитиири. Никаких особенных черт. Его действительно можно было бы описать всего парой слов - темный эльф. Невысок, при этом широкоплеч, графитного цвета кожа. Видимые из-под адамантиновой кольчуги руки перевиты мускулами, шея напряжена, белые волосы убраны в короткий хвост, взгляд черных глаз тяжел, под плащом прячутся две закрепленных на пояснице крест на крест коротких сабли-скимитара.Черты лица такие же острые, как лезвия его мечей. Его окружали с десяток младших командиров, джаббук-саргтлин. Воины ожидали указаний, но криомант отмалчивался, задумавшись.
Периодически он глядел на вершину сталагната, где отчетливо ощущалась тяжелая, давящая аура фаэрна. Чародей, даже в покое, контролируя свой дар, сверкал в восприятии любого мага, как подземный узел силы, как звезда во тьме... Нет, не так. Его силу практически невозможно было увидеть даже колдовским зрением, лишь ее отголоски. Он чувствовался как нечто огромное, тяжелое где-то совсем рядом. Будто бы под дном плывущей лодки скользит во мгле огромный кракен.
Хар'Олот - место изменчивое, но не везде. Попадаются места, где за тысячелетия не происходит вообще ничего. Эфир в таких местах застаивается, он ровный, как гладь подземного озера. В других местах он течет, струится. В нем бродят демоны и твари, витают чары, обрывки снов и духи, мелькают странные отражения. Большинство магов и чародеев в эфире ощущаются, как огни силы, пылающие факелы магии. Кельрак больше похож на бурлящий гейзер, извергающийся вулкан или водоворот. Эфир всегда кипит и идет волнами вблизи от чародея. Очень странный парень-ялук. Молодой, даже скороспелый. Умен,силен, умел. Порой циничен до невозможности, порой романтичен до глупости.
Дилаэль усмехнулся своим мыслям. Сколько таких молодых да ранних за полтысячелетия ему довелось наблюдать? Кто-то вознесся на самый верх, но большинство исчезло во времени... Черноволосый, серокожий. И глаза цвета расплавленного золота. Половина илхаресс че'иль мечтали сосватать своих дочерей за перспективного эльфа...
И пасовали, боясь гнева молодой звезды Лодиас, прозванной Вальшаресс. Королева без королевства и благородный-фаэрн без дома. Двое полукровок, стоящих вместе против всего Лодиас. Второго боялись за прямолинейность и силу, горячий и агрессивный характер, изворотливый ум и странный дар. Первая славилась не силой свой, нет. Прекрасная до боли в сердцах сотен отвергнутых поклонников. Мудрая, как старая ихларесс. Цепкая, как драконья пасть. Окутавшая почти всех ровесников паутиной долгов, договоров, договоренностей и обещаний. Настоящая паучиха, тонко дергавшая за ниточки. Среди молодежи че'иль ничего не происходило без ее ведома. Ей не нужна была личная сила, нет. Не нужен был был ни дом, славный своей магией и армией, ни отец-архимаг. У нее был вернейший друг-аббил, не задававший глупых вопросов, способный бросится в драку просто по полу взгляду, полу вздоху и недосказанности. Просто по малейшему подозрению, что его Синае кто-то сделал плохо. Или подумал сделать плохо. Или просто плохо подумал. Дилаэлю доводилось пару раз ви