— Камераден [соратники], я скорблю вместе с вами, — развернувшись к портрету, Герман Геринг вновь склонил голову. Лишь двое суток назад в соответствии с иерархией в гитлеровской Германии принявший бразды правления, он старательно демонстрировал безутешное горе. В уголках его глаз застыли слезинки, глубокие морщины прочертили лоб. — Германский народ осиротел. Наш фюрер, герой…
Мрачнели лица собравшихся. Играли желваками генералы, еще пахнущие порохом передовой. С трудом сдерживали рыдания дамы, тщательно промачивавшие глаза кружевными платочками.
Лишь один человек выделялся, хотя и старался не показывать этого. На его лице не было эмоций, словно натянул каменную маску. Седовласый, с тяжелым взглядом из под кустистых бровей, глава Абвера Вильгельм Канарис казался вырубленным из цельного монолита. Абсолютное ледяное безмолвие и беспристрастность давно уже стали его частью.
— Герой… — одними губами повторил Канарис, все же не сумев сдержаться. Как ни скрывай эмоции, они все равно прорывались. — Герой…
Конечно, Хитрый Лис, как его прозывали друзья и враги, ни на йоту не поверил в то, о чем последние дни круглосуточно вещал Геббельс, а теперь подхватил и новый фюрер Геринг. Верить в героическую смерть Гитлера мог только самый последний идиот, ни капли не сомневался Канарис. Фюрер был откровенным трусом и самолюбивым эгоистом, который никогда не осмелился бы вступить в схватку или даже свести счеты с жизнью. Никогда, и это не обсуждалось.
— … В самом центре Берлина будет воздвигнута усыпальница, где в веках упокоится великий сын германского народа, — с невероятным пафосом продолжал вещать Геринг, нависая над трибуной. При этом отчаянно жестикулировал, то и дело вскидывая маршальский жезл, явно подражая в этом своему предшественнику. — Никогда прежде на земле не будет столь величественного здания…
При этих словах Канарис поджал губы. Про мавзолей для фюрера он уже слышал. Решение о возведение усыпальницы было принято еще двое суток назад.
— Гениально… Все-таки это гениально… — шептал глава Абвера, не переставая восхищаться осуществляемой операцией. Ведь, и его сотрудники приняли самое деятельное участие в том, что похищение фюрера превратилось в его героическую смерть. — Как жаль, что об этом никому нельзя рассказать. Какой увлекательный роман бы получился.
Каждый шаг был проделан в обстановке максимальной секретности. Больше двух сотен непосредственных исполнителей было ликвидировано в ходе подготовки и проведения операции. Утечек не было и не могло быть. Для всего Рейха Адольф Гитлер стал мучеником, погибшим в неравной схватке с десятками диверсантов и предателей. Стал иконой, которая еще более укрепила решимость рядовых немцев идти за новым фюрером.
С трудом дождавшись конца мероприятия, Канарис одним из первых покинул рейхсканцелярию. Быстро спустился по мраморной лестнице.
— Все, что ни случается, все к лучшему, — к удивлению адъютанта, предупредительно открывшего дверь роскошного адмирал-бенца, его шеф вдруг широко улыбнулся. Кивнул и махнул рукой. — Давай домой, Фридрих. Мне нужно подумать.
Подумать главе Абвера, и правда, было о чем. Сейчас, когда Гитлера не стало, можно было вернуться к его давней идее о сепаратном договоре с англичанами. Фюрер с его мессианской идеей о мировом Рейхе был непреодолимой помехой, и никогда бы не принял предложение о мире с Англией и в дальнейшем о совместной борьбе против Советского Союза.
— Конечно же, к лучшему, — качнул он головой, откинувшись на спинку сидения автомобиля. — Теперь мы точно сможем договориться…
Ему, убежденному англофилу и сторонника единой англосаксонской цивилизации, было больно смотреть на происходящее. Они никогда и ни за что не должны были воевать с Соединенным королевством. Напротив, Германия и Великобритания есть естественные союзники в борьбе с мировым варварством. И только такой глупец, как бывший ефрейтор, неожиданно ставший рейхсканцлером, мог не понимать этого.
— Геринг не помеха… Этот боров никогда не имел никакого соображения Дальше своего носа не видел и не видит… Он и любой другой фюрер сделает то, что скажет Крупп и компания.
Крупный бизнес с радостью поддержит договор с Британской короной. Связи немецких сталелитейных и банковских королей с английскими и американскими коллегами ни для кого не секрет. Ходатаи от самого Круппа уже давно оббивали пороги рейхсканцелярии, но до сегодняшнего дня совершенно безуспешно. Им тоже нужна была война, но такая, когда их заводы и шахты работают в полной безопасности.