Каменный пол под его ногами медленно менял цвет от тысяч и тысяч крошечных паучков, непрерывным потоком изливающихся на камень. Их серебристые шкурки образовывали бесконечный, расползающийся в разные стороны, ковер, издающий столь знакомые шуршащие звуки. То в одном, то в другом месте над паучками возвышались арахны, самки с набухшими брюшками, полными смертоносными яда.
Все это претворяет приближение темной богини, Благословенной Ллос. Владычица ночи пришла к своему последнему защитнику, чтобы принять последний бой с исконными врагами.
— Тебе нужно уходить, госпожа. Враг совсем близко, и я не смогу его задержать, — голос его задрожал от бессилия и сильной злости на самого себя. Ведь, он оказался слишком слаб, чтобы защитить свою богиню. — Я убью столько, сколько смо…
Голос хранителя дрогнул, когда его головы неуловимо коснулись. Легонько, мягко, словно ветерком подуло.
Через мгновение касание подбородка, оказавшееся настойчивее, сильнее. Богиня хотела, чтобы он поднял голову и посмотрел на нее.
— Владычица ночи, я не достоин такой чести, — едва слышно прохрипел хранитель, даже не думая подниматься. Ведь, только жрицы могли ее видеть. Для остальных же это было величайшей и почти недоступной милостью. — Я слишком слаб, жалок… Я недостоин, госпожа… Я не могу…
Его голос был полон горечи и самобичевания. Он, и правда, бесконечно жалок, и не достоин даже рядом стоять. Его удел смерть, чтобы хоть так смыть свой позор.
— Влады…
Нажим на подбородок усилился. В пряном аромате, расплывшемся в воздухе, появились тяжелые удушающие нотки мускуса. Божественная Ллос явно гневалась, и совсем не скрывала этого. Она хотела, чтобы он посмотрел на нее.
— Повинуюсь, моя госпожа.
Едва дыша от глубокого волнения, хранитель медленно поднял голову. Открыл глаза, и сразу же закрыл.
— Госпожа…
Его вновь со страшной силой потянуло вниз преклонить колени. Невероятная красота Темной госпожи поражала, заставляя трепетать от блаженства. Слова восхищения застревали в его горле, отнимался язык. Он не мог вымолвить ны слова.
— Госпожа, я убью их всех… Выпотрошу каждого из отступников, омою твой алтарь их горячей кровью…… Возле алтаря я построю башню из голов отступников и окружу ее стеной из их тел, Темная госпожа…
И хранитель даже не сомневался, что все это сделает. Присутствие обожаемого божества растворяла в его сознании все лишнее и наносное — страх, осторожность, усталость и тревогу, оставляя лишь истовое желание служить и защищать. Глаза горели фанатичным огнем, готовностью убивать и умирать. Тело распирало от неимоверной силы: с хрустом сжимались кулаки, бугрились мышцы на руках и ногах. От боли не осталось и следа.
— Ш-ш-ш-ш-ш-ш…
Совсем рядом прошелестели серебристые одеяния из невесомой паутины, со всех сторон окутывая коленопреклонённую фигуру. Дроу снова почувствовал касание богини, щеку обожгло, словно огнем. Его пальцы разжались, а нож, выскользнув, упал.
— Ш-ш-ш-ш-ш-ш… Встать, дитя мое… — голос богини был низким, грудным, чарующим, от которого все внутри начинало вибрировать. Именно таким голосом и разговаривали Боги, заставляя смертных трепетать от восхищения. — Встань, последний жрец Темной госпожи…Ты готов служить Мне?
Из серебра паутины перед ним возникла точеная фигура Божественной Ллос. Ее белоснежные волосы, словно живые, извивались по чернильной коже.
Не в силах говорить, Риивал просто кивнул. Он готов сделать все, что она прикажет. Броситься в одиночку на целый отряд отступников — готов. Вступить в схватку с высокородным эльфийским князем — готов. Вспороть собственное брюхо своим же ножом — тоже готов.
— Ты уйдешь за Край, чтобы когда-нибудь вернуться и отомстить за меня… Вернешься и обрушишь гнев Темной госпожи на всех и каждого. Заставь пылать их города и селения, проводи кровавые тризны, пусть горит земля под их ногами… Пусть каждый из отступников пожалеет о сегодняшнем дне… Не жалей никого… Отпусти свой гнев, как никогда раньше. Пусть ярость захлестнет тебя всего, с головой… Заставь их трепетать от ужаса, заставь скулить, валяться в твоих ногах.
Ее одеяние уплотнялось, превращаясь из невесомой, легкой паутины в плотный саван.
— Наградой станет место подле моих ног, Жрец и частичка моей Силы, — шипящей голос богини раздавался у самого лица. — Ты готов к дороге?
Риивал вновь кивнул, даже не пытаясь говорить. Все равно не получилось бы и слова вытолкнуть из рта.
— Иди и помни, чтобы обязательно вернешься…
Его бывший клинок казался продолжение ее руки. Выкованная из небесного металла сталь нежно коснулась его горла.