Хам.
К тому же будет звонить тетка Зоя, узнавать о своих подопечных гусях, в коллективе которых вышел минус один. А еще мать и, может, Мирослава, хотя та звонит, когда ей что-то нужно, обычно это посидеть с неуправляемыми племянниками или занять денег.
Виноградова умылась, немного придя в себя, снова сделала попытку подойти к двери, но Гром остановил ее диким лаем.
— Хороший песик, хороший. А хочешь пряник? Или гуся? Смотри, какой жирный, сочный, вкусный гусь, — Сима с отвращением посмотрела на обезглавленную птицу, несчастная так и лежала на полу.
— Гром!
Появился хозяин, гаркнул на пса, строго посмотрел на девушку. От его взгляда и голоса хотелось сесть и так же, как Гром, высунуть язык, чисто на рефлексах.
— Мне нужно домой.
— В город?
— Нет, в теткин дом, я не могу остаться у вас до утра.
— Ты консерваторию заканчивала?
— Нет, экономический, а что?
— Больно культурная.
— Это элементарная вежливость. Но вы, наверное, о ней не слышали.
Семен хмыкнул, он не мог понять, что ему больше нравится: ее тело или то, как Серафима себя держит.
Она вся как обогреватель, только вместо тепла источала секс, вот реально, он его чувствовал физически, и от этого было немного не по себе, потому что Терехов не мог себя контролировать, а это было хреново. Так можно прибить, взять силой, сделать больно, не хотел он этого.
Серафима отвела взгляд, держалась гордо, даже чересчур, потому что, когда спина была ровная, грудь выпирала еще больше, а соски призывно торчали. Голос дрожал, татуировки на руках мужчины смущали. Приглядевшись к ним, пока хозяин дома разувался и начал при ней снимать с себя штаны, поняла, что не уголовные они, куполов и звезд нет, это вселяло надежду.
— Что…что вы делаете?
— Жарко, не могу уже, да и белье намокло из-за тебя.
— Вы… ты собираешься ходить без трусов?
— Ну, ты же ходишь.
— Но…
— Что с гусем?
— Мертв.
— Это я вижу. На ужин его не будет?
Нет, этот дровосек точно издевается над ней.
Какой ужин? Какой гусь, будь он неладен?
Симе нужно домой, к своим вещам, закрыть двери на все засовы и просидеть там до выписки тети Зои. А если она задержится здесь на ночь, то точно потом не соберет себя никогда, потому что влюбится в дровосека — по всем канонам жанра.
Простушка-толстушка влюбляется в супермена — это не для нее.
Она себя знает, она может. Если мужчина проявит к ней чуть больше внимания, интерес, даст еще больше ласк и оргазмов, она воспримет это не просто как секс, а как нечто большее. Так уже было, и это было больно.
— Что… что вы делаете?
Теперь он был абсолютно, совершенно голым.
Сима открыла рот, но только и смогла шумно выдохнуть, медленно пройтись взглядом по мужчине, его широким плечам, красивым узорам татуировок и густой растительности на груди, уходящей в пах.
У ее соседа не было лишенного веса, он просто был большой, высокий, с сильными руками и ногами, мощный, как богатырь. Но когда взгляд девушки остановилась на эрегированном члене, Сима сглотнула слюну, облизала пересохшие губы и перестала дышать.
Как он в ней поместился? Он что, станет еще больше?
Членов Сима — так, чтоб вживую — видела в своей жизни всего два. Первый помнит смутно, так как было все второпях, да и вспоминать особо нечего. Второй помнит хорошо — и на месте его обладателя пустила бы себе пулю в лоб, увидь агрегат дровосека.
А там было на что посмотреть. И он был красивым, если это определение подходит под мужской половой орган. Прямой, толстый, с выпирающими венами под тонкой кожей, с тяжелыми яйцами.
Девушка облизала губы снова, ладошки вспотели, вытерла их об халат, сделала шаг назад.
— Еще раз так сделаешь, трахну тебя прямо здесь в твой сладкий ротик.
— Куда? — самый тупой вопрос, что был задан Симой за всю ее жизнь.
— В ротик.
Фантазийные картинки одна ярче другой замелькали в сознании — о том, как эта пышная сладкая булочка голая стоит перед Тереховым на коленях. Как облизывает головку его члена, как он потом трахает ее глубоко, до самой гортани, а при этом колышется ее пышная грудь.
— Телефон. Семен! Звонит телефон.
Терехов очнулся, фантазии развеялись, член стол уже колом, Сима показывала в ту сторону, откуда шел звон. Нужно было ответить, вдруг по работе, но мужчина почесал бороду, посмотрел на свой пах и решил, что у него есть дела важнее телефонного разговора.