Серафима и правда никому не сказала, даже подруге. Вообще, не хотела говорить, вспоминать, от этого становилось больно. Это ее случайный роман, ее яркие несколько дней, а не достояние общественности.
Закончив обнимать унитаз, Серафима отпросилась у начальства, приняла решение действительно пойти к доктору. Выйдя на улицу, поправила на голове платок, укуталась в шубку, шел красивый снег, но к вечеру обещали метель.
Месяц прошел, целый месяц, как она его не видела, а кажется, что целая жизнь. А вдруг и правда она беременная? От этой мысли внутри все замерло, похолодело, сердце рвануло куда-то наверх, часто забилось, а потом ухнуло вниз, обдавая уже жаром.
Все симптомы налицо: тошнота по утрам, грудь стала тяжелее, прикосновения к ней — болезненными.
Серафима улыбнулась, у нее будет мальчик, да, она уверена, такой же, как Семен — с темными глазками и красивой улыбкой.
И это будет только ее мальчик, самый любимый и самый желанный.
Ее подарок на Новый год от дровосека.
Огонь, пепел и лед
— Павлик, все, кончай выносить мне мозг. Дальше сам, без меня разгребай, дерьма осталось немного. Ты у меня парень талантливый, справишься.
— Но, Семен Николаевич, завтра приедут надзорники, а с ними прокуратура, они как гиены голодные, только вы на их языке умеете разговаривать.
— Вот, напряги юристов, хватит им прохлаждаться, надо было еще второго числа дернуть всех с курортов, а то приехали — морды опухшие, обгоревшие, бесят.
— Но…
— Все, Павлик, нет меня, отбой.
— А полиция? На вас там дело завели. А подписка о невыезде?
— Придумай, что, мол, ушел я в запой, бухаю и сплю, черт, Павлик, напрягись и дай дяде Сёме свои личные вопросы решить.
Черт, вот про это дерьмовое дерьмо Семен забыл, но сил и мочи уже не было никаких сидеть в этой дыре. Еще немного — и на него повесят все дела области, потому что он разнесет ничего не дающие власти, прокуратуру и надзорные органы.
К Булке тянуло до одури.
Уехал и не попрощался, и телефон ее не взял, а потом закрутило, завертело, и в конце начало засасывать то самое дерьмо, которое он просил разгребать Павлика уже без него.
Шустрый и умный заместитель приехал днем первого января, они с Симой еще нежились в кроватке после бессонной ночи, секса, кормежки гусей и позднего завтрака из салатов и вишневой наливки.
Приехал Павлик с плохими вестями, в старину за них вешали или на кол сажали, Павлика было сажать жалко, да и не его это была вина.
Горел бизнес Терехова — не весь, но очень жирная его часть, за две тысячи километров севернее, в другой области. Большой деревообрабатывающий комплекс на пятьдесят рабочих мест. Пока он горел, срывалась логистика, летели к чертям контракты, даты поставок, а это неустойка и геморрой.
Он, конечно, все перекроет, перенаправит из других мест, но это время, мать его, время, да еще Новогодние и Рождественские праздники. Которые наш народ пока все не отметит, пока всё не выжрут и не выпьют, не успокоятся, а значит, и не тронутся с места.
Семен думал, разгребет все за пару дней, максимум за неделю, но он застрял на месяц. На целый, мать его, долгий и муторный месяц. И не понимал, что его больше напрягает: что все движется так долго, или то, что он безумно скучает по своей сладкой Булочке?
Но скучал Терехов как одержимый.
Как наркоман, тосковал по своей сладкой девочке, которую хотелось видеть, трогать, целовать и сделать с ней все то, что он уже проделывал, только по нескольку раз.
Ехали долго, вели автомобиль по очереди, Павлик, нужно отдать ему должное, был практически трезв, в дороге все выветрилось окончательно. Говорил, что, может, там все не так и страшно, но судя по видео из социальных сетей, там был полный пиздец.
Приехали через сутки, ближе к вечеру, уже стемнело, но пожар все еще тушили. Говорят, его зарево было видно за несколько километров. Пожарные работали, материал горел, качественный, лучший, но хорошо, что обошлось без жертв, и Терехов очень надеялся, что его юристы все застраховали. Если нет, придется содрать с них три шкуры.
Семен содрал, содрал со всех, орал так, что охрип, а когда через пару дней объявилась бывшая жена с тем самым его бывшим заместителем, оторвался на них как мог. Вот из-за этого на него и завели дело и взяли подписку о невыезде.
А еще после того, как все залили водой, она при минус тридцати, что держались сейчас на Севере, стала толстой коркой льда. После Рождества нагрянули пожарные надзорные органы и МЧС, было желание сделать им там погребальную могилу под толщей льда.