Короче, долго все было и муторно.
Но телефон и адрес Серафимы он узнал у соседки, милейшая тетя Зоя сказала, что Гром с ней, что Симочка уехала, но была очень грустная.
Вот этого Семен не мог себе простить. Вот прям готов был сам себе надавать по морде за то, что обидел сладкую Булочку. Долго собирался позвонить, но, блин, как подросток в сорок два года не мог этого сделать. Терехов не знал, что сказать и как, он должен был видеть ее глаза, трогать, чувствовать, а все эти сообщения и звонки — пустое.
Поэтому сейчас мужчина выжимал из внедорожника все лошадиные силы по заснеженной трассе и много думал. Не зря он год провел в отшельничестве, не зря. Наверное, именно для того, чтоб встретить ее.
Женщину, которая вызывала смешанные эмоции. Вообще, незнакомые ему до встречи с ней — кроме сексуального голода было так много всего, что голова шла кругом, а член стоял лишь при одном мимолетном воспоминании сочных и вкусных прелестей Серафимы.
Не делается так, Семен знал, нужно было позвонить, написать, дать о себе знать, не подростки уже, взрослые и все всё могут понять и войти в положение. Но чем дальше Терехов откладывал звонок и собирался с мыслями, тем его больше съедал стыд.
Ничего, Булка поймет, она хорошая, умная девочка, его девочка.
А вдруг тот Зимин, которого он отшил по телефону, возник за эти дни, присел на уши, и его деревенская соседка с шикарными прелестями сейчас а постели этого хмыря? Надо бы пробить этого черта и навалять ему еще, кулаки у Семена так и чесались.
Ну нет, быть того не может, а если может — пиздец ему. Тогда точно от срока не отмазаться, еще неизвестно, чем обернется мордобой бывшего заместителя. Там перелом челюсти, ушибы, вроде сломано два зуба. Да он бы сломал и больше, если бы их не разняли, закопал бы в пепелище эту гниду, что сначала предала, а сейчас разевает пасть на его бизнес.
Экспертиза покажет, что был поджог, Семен нутром чувствовал, что это так, и самое интересное припас напоследок. Камеры, они были везде, даже там, где не знала охрана, чтоб выяснить, кто ворует, поэтому после нескольких случаев воровать перестали.
Сима. Сима. Серафима.
Семен посмотрел на себя в зеркало, поморщился, морда, конечно, у него протокольная. Обросший, заросший, не пойми во что одет, надо на квартиру заехать, хоть скинуть пропахший гарью пуховик, побриться, все-таки к женщине любимой едет.
Улыбнулся. Конечно, любимой, пусть он и знает ее несколько дней, но накрыло и не отпускает, а Семен думал, много думал и об этом. Не такой он человек, чтобы кидаться в омут новых, как он считал, совсем не нужных ему отношений.
Уже стемнело, началась пурга, прибавил газа, не хватало еще застрять на трассе. Радио заглохло, Семен потыкал панель, но было только шипение, включил дальний свет. Пурга мела так, что не видно было асфальта, внедорожник вильнул, но мужчина удержал управление.
— Вот же черт.
Да, такого Терехов не ожидал и погоду не посмотрел, бросился сломя голову, может, надо было поездом, но там бы еще больше извелся. Замигал датчик топлива, показывая, что бензин на исходе.
— Да не может этого быть!
Семен точно помнил, что залил полный бак, что еще проверил масло и запасное колесо, бензина полно, это датчик шалит. Внедорожник пер, хоть и на малой скорости, Терехов матерился, проклиная погоду и начало этого года.
Радовало лишь то, что он совсем скоро увидит свою Булочку, расцелует, вновь вылижет ее сладкие места. За этот месяц через день дрочил в душе — особенно с утра, когда членом можно было колоть дрова, а яйца тяжелели до боли. Он сливал со стоном, с грудным стоном, представляя, как будет делать это с Серафимой, пачкая ее нежную плоть, грудь и ротик своей спермой.
— Черт!
Семен едва успел вывернуть руль на обочину, чтоб избежать столкновения. Яркий свет, удар, скрежет металла, легкие обжигает холодом, резкая боль и темнота.
Две красивые полоски
Прошло уже десять минут, а Серафима все не решалась посмотреть на результаты теста. Тонкая полоска лежала в ванной на стиральной машинке, девушка измеряла кухню шагами и нервно пила воду.
К доктору она так и не пошла. Ну что ей скажет терапевт? Если она уже сама поставила себе диагноз — беременность. Каждый раз, стоило произнести это слово про себя, внутри холодело, потом обдавало жаром, руки тряслись, а сердце выпрыгивало из груди.
Было такое странное смешанное состояние, когда радость граничит со страхом. Это как вы пошли на долгожданную премьеру хорошего фильма ужасов и там чуть не описались от эмоций. Или американские горки, на которых Сима каталась в тринадцать лет, кричала от страха и смеялась от восторга.