— Он спит, — недовольно сказала я, подозрительно поглядывая на лошадку Шусто. Может, ей кашу скормить? Можно ли лошадям молоко? Кошки вряд ли согласятся на завтрак с малиной.
— Ничего он не спит, ворочается. Я же слышу.
Да уж, слух у оборотней гораздо острее человеческого. Оборотни вообще во многом превосходят людей: они быстрее, сильнее, выносливее, у них гораздо лучше реакция. Но вот один недостаток у них перекрывает все достоинства — животные инстинкты. У мужчины может напрочь снести голову от запаха подходящей для размножения самки. ну и наоборот тоже случается. Женщины в период течки ведут себя совершенно непредсказуемо, какая уж тут служба!
— Давай ты его накормишь? — неуверенно предложила я.
— У тебя опыта больше. Ты умеешь с больными, а я просто надену ему тарелку на голову, сама же знаешь.
Да, Тайхан бывал нетерпелив. Молод еще, вспыльчив.
Ничего не поделаешь, придется мне идти к Кейташи самой.
8. Манеры
Тайхан был прав: раненый не спал. И вообще выглядел весьма неплохо, учитывая, в каком состоянии был найден. Пожалуй, бледен, и искусанные губы белы, и глаза блестят как-то лихорадочно, но дыхание ровное и пота на лице нет. А ещё голые плечи прикрыты рубашкой Тая и повязки совершенно чистые.
— Мэйгут приходила, — вырвалось у меня невольно.
— Твоя сестра? Да. Она лекарша.
— Дочь. Мэй — моя дочь.
Глаза раненого округлились, он уставился на меня с изумлением.
— А мальчик, ну, юноша, что называет тебя матушкой?
— Сын.
— Фэйри… — с отвращением протянул Кей. — Ненавижу фэйри.
— Ты сам один из них.
— Ну вот ещё, с чего ты взяла?
— Чувствую.
Не могла же я ему сказать, что проклятье мое в том, что человеческие мужчины мне абсолютно неинтересны, а Кейташи я испытываю определенное любопытство.
— Я не фэйри.
— Я тоже не фэйри.
Разумеется, мы друг другу не поверили, оставшись каждый при своём мнении. Но это было не так уж и важно.
— Ты голоден, не-фэйри?
— А тут ещё и кормят? Я не голоден, я просто хочу жрать. Хотя я завтракал… вчера.
Чары исцеления, ну конечно. Они забирают много энергии.
— Я принесла каши.
— Каши? — на лице Кейташи отразилось отвращение. — А мяса нет? Или хоть тофу?
— Уважаемый, отдельно для тебя готовить никто не будет, ты не в императорском дворце, а в школе для девочек. Каша на завтрак очень полезна.
— Судя по солнечным лучам, время уже к обеду.
— Я вижу, ты не так уж и голоден.
— Э-э-э, стой, — забеспокоился мужчина. — А ты меня покормишь? Из рук прекрасной девы я готов принять даже яд.
— Извини, запасы яда истощились. Есть только каша.
— Я согласен.
Пришлось помочь ему приподняться и кормить с ложки, хотя мне думалось, у него было достаточно сил есть самостоятельно. И кашу он поглощал с явным удовольствием, хотя осилил всего полтарелки, а потом откинулся без сил.
— Спасибо. Неожиданно вкусно, — пробормотал он. — Не привык к такой пище, но вкусно.
Ага, ясно. Господин Кейташи не любит кашу, потому что ему никто ее не готовил. Все же воин? Из какого-нибудь монастыря? Поговаривают, там послушники едят только то, что могут поймать и приготовить сами. Явно они не ловили корову и не доили ее!
— Ты можешь поклясться, что не причинишь зла обитателям этого места? — вспомнила я вновь про свои опасения.
Он приоткрыл один глаз и с укором поглядел на меня.
— Вы мне жизнь спасли.
— И поэтому я должна тебе верить? Тут не военная часть и не казарма. Из мужчин — один Тайхан. Остальные — женщины и девочки. Если тебе в голову придёт устроить резню, никто не сможет тебе помешать.
На самом деле сможет, но знать об этом чужаку не обязательно.
Кейташи открыл и второй глаз и тихо, но внятно пробормотал:
— Клянусь своей кровью, что не замышляю ничего дурного против обитателей школы «Дивный Сад» и не причиню зла никому из них, если только мне не придётся защищать свою жизнь. Довольна?
— Нет.
— Что еще?
— Ты давал раньше клятву никогда не убивать женщин и детей?
— Минутку, такой клятвы не существует. Есть клятва не убивать женщин и детей, которые не пытаются убить тебя. Если ты нападешь на меня с ножом, я буду защищаться.
— Ты же только что хотел яда из моих рук.
— Я был голоден.
Невольно я улыбнулась. Наша пикировка доставила мне истинное удовольствие. С кем мне тут разговаривать на равных? Не с ученицами же! Иногда было весело ругаться с Тайханом, иногда можно было поболтать с матушкой Ши или перекинуться парой слов с Рене, а учительницы отчего-то меня боялись и никогда мне не возражали. А этот… этот был забавный. Мне он нравился.