Паркер кивнул Грофилду, и они побежали к «форду».
Грофилд с Лауфманом забрались на переднее сиденье, Паркер с мешком — на заднее, и Лауфман резко нажал педаль акселератора. Колеса забуксовали на льду, багажник «форда» занесло влево. Грофилд уперся руками в приборную доску и сморщился от натуги.
— Полегче, Лауфман! — заорал сзади Паркер. Наконец Лауфман совладал с педалью, и колеса обрели сцепление. «Форд» пришел в движение и мчал по дороге. Казалось, они несутся по заснеженному футбольному полю между двух высоких заборов, серого и зеленого, а где-то на горизонте маячат стойки ворот.
Далеко впереди показалась красная искорка.
— Придется свернуть! — завопил Лауфман. Грофилд взглянул на его бледную физиономию и выпученные от ужаса глаза. Руки Лауфмана казались приклеенными к рулю.
— Тогда сворачивай! — велел Паркер. — Да на деле, а не на словах!
Они наметили три пути отхода, в зависимости от возможных обстоятельств. Ехать обратно смысла не было, а теперь и вперед стало невозможно. Чтобы попасть на третью дорогу, им надо свернуть за угол в конце зеленого забора, объехать вокруг парка с аттракционами и затеряться в жилом квартале, среди домов и незастроенных площадок — они загодя присмотрели три места, где можно оставить «форд».
Времени было достаточно. До конца забора уже недалеко, а красная мигалка мелькала примерно в миле впереди. Но Лауфман по-прежнему давил на педаль газа. Паркеру и Грофилду было известно, что шофер он весьма посредственный, но Лауфман знал город, а найти для сегодняшнего дела лучшего водилу им не удалось. Сейчас Лауфман гнал машину к перекрестку, однако слишком уж быстро. Слишком быстро.
Грофилд все так же упирался в приборную доску, но теперь и он запаниковал:
— Лауфман! Сбавь ход, а то в поворот не впишешься.
— Я что, водить не умею? — взвизгнул Лауфман и вывернул руль, даже не притормозив. Машина под углом проскочила мимо поворота, встала на дыбы, рухнула левым боком на тротуар и покатилась кубарем.
Упираться в приборную доску Грофилд больше не мог. Мир за ветровым стеклом закружился, как в калейдоскопе. Белое небо смешалось с белой землей, навстречу машине понеслась изгородь из серых цепей, а навстречу Грофилду — лобовое стекло. Грофилд открыл рот, чтобы сказать: «Нет», но не успел, поскольку вся белизна вокруг почернела и провалилась во мрак.
Глава 2
— … когда проснется.
— Он уже проснулся, — сказал Грофилд и настолько удивился, услышав свой голос, что открыл глаза.
Больница. Он в постели. В изножье койки двое худощавых мужчин лет тридцати с небольшим, в темных костюмах для повседневной носки. Вот они поворачивают головы и смотрят на него.
— Ну-ну, — произнес один из них. — Наш соня пробудился.
— Вы нас слышали? — спросил второй. — Или ввести вас в курс дела?
Грофилд уже и сам ввел себя в курс дела, вспомнив и нападение, и бегство, и страх Лауфмана, и то, как кувыркалась машина, и как внезапно померк белый свет. Ну-с, и что теперь? Он в больнице, но эти двое — не врачи, и виды на будущее отнюдь не лучезарны. Грофилд взглянул на мужчин и сказал:
— Вы легавые.
— Не совсем, — ответил второй. Он обошел кровать и сел в кресло слева от Грофилда. Первый тем временем приблизился к двери и остановился в непринужденной позе, сложив руки на груди и привалившись к филенке спиной.
Грофилд обнаружил, что поворачивать голову ему больно, а смотреть на сидящего не совсем легавого мешает нос, поэтому он прикрыл правый глаз и сказал:
— Все вы, легавые, не совсем легавые. «Не совсем», по вашему, означает не местные.
Тот, что сидел в кресле, улыбнулся.
— Чертовски верно, мистер Грофилд, — заметил он. Грофилд прищурил открытый глаз.
— Вы знаете, как меня зовут?
— Мы знаем вас, как облупленного, приятель. Имя, отпечатки, послужной список, все у нас есть. До сих пор вы были везунчиком.
— А до сих пор я ни во что такое не ввязывался, — соврал Грофилд.
Улыбка его собеседника превратилась в насмешливую ухмылку. — Что-то непохоже. Лауфман — профессионал. Тот, который смылся, тоже профессионал. Что же они, любителя в помощники взяли? Не верится.
Значит, Паркер сбежал.
— С деньгами или без денег? — спросил Грофилд.
— Что?
— Кто-то смылся. С деньгами или без денег? Тот, что стоял у двери, гавкнул, но когда Грофилд удивленно взглянул на него, то понял, что лай на самом деле означал смех. Этот не совсем легавый смахивал на мистера Гава из комикса, а Гав был совсем легавым псом. Гав прорычал: