— Возможно. Или в пользу Франции. Или в пользу какой-то другой страны, находящейся в китайской орбите. Албании, к примеру.
— А разве Албания в китайской орбите? Кен удивленно посмотрел на него.
— Так ты даже этого не знал?
— Спокойной ночи, Кен, — сказал Грофилд.
Глава 13
Китаец с винтовкой в руках по-домашнему улыбнулся Грофилду и попросил:
— Скажите что-нибудь.
Но Грофилд знал, что, стоит ему открыть рот и произнести хоть слово по английски, как китаец тотчас застрелит его. Правда, никаким другим языком он не владел, а поэтому просто беспомощно стоял на месте.
— Вы должны заговорить, прежде чем звякнет колокольчик, сказал китаец, и почти сразу же раздался звонок.
Грофилд струхнул так, что проснулся. Он сел и лихорадочно схватился за телефон, чтобы заставить его умолкнуть, но, когда поднес трубку к уху, ему стало еще страшнее: ведь стоит сказать хоть слово по-английски, и проклятый китаец его застрелит.
В трубке стояла тишина а в голове у Грофилда царило смятение. Гостиничный номер. Он забыл что-то важное.
— Грофилд? — нерешительно спросил звонивший.
— М-м, — ответил Грофилд, всячески избегая говорить по-английски. В голове все по-прежнему путалось, и он не хотел рисковать, боясь дать маху.
— Извините, если разбудили, — произнес голос в трубке.
— М-м.
— Это Марба. Может быть, позвонить позже?
— О-о! — Имя Марбы положило конец грезам наяву, в голове прояснилось, и теперь Грофилд узнал голос.
— Привет, Марба, — сказал он. — Нет, я в порядке, можете говорить. В чем дело?
— Мое начальство желает вас видеть. Понятное дело, не в гостинице.
— Конечно. — Грофилд приложил трубку к другому уху и поудобнее устроился на подголовнике. — Меня опять куда-нибудь доставят с эскортом?
— Не совсем так. Вы успеете собраться к десяти часам?
— А сейчас сколько?
— Без двадцати девять.
— К десяти? Конечно.
— Можно к вам сейчас заглянет один человек? Принесет вам кое-что.
— Пожалуйста.
— Хорошо, тогда до встречи.
Грофилд положил трубку и, поеживаясь, вылез из постели.
Он все еще нервничал после кошмарного сна, а оттого передвигался нетвердыми шагами и слегка дрожал, но мало-помалу это прошло.
Несмотря на усталость, накануне вечером он никак не мог уснуть и после ухода Кена долго лежал на подушках и смотрел «Долгий сон» с французским переводом. То и дело в фильм вклинивались рекламные ролики, прославляющие канадские железные дороги, причем тоже по-французски. Они были сделаны весьма искусно. Горы и водопады надоедают сами по себе, а тут еще их виды сопровождались бесконечными диалогами на незнакомом языке, поэтому к концу «Долгого сна» Грофилд был вполне готов ко сну. Он выключил телевизор и свет и отключился сам — до тех пор, пока телефон и китаец не вернули его в реальный (или, наоборот, нереальный) мир.
Грофилд быстро оделся и стал чистить зубы, когда послышался стук в дверь. Он пересек комнату с щеткой за правой щекой и пеной на губах, как будто был загримирован под буйнопомешанного. Открыв дверь, Грофилд увидел улыбающегося коридорного с подносом, на котором лежал конверт.
Грофилд взял конверт и, роясь по карманам в поисках четвертака, попытался выговорить «спасибо», но не смог — помешала щетка и зубная паста. Он нашел четвертак, который, как известно, лучше всяких слов, положил его на поднос, закрыл дверь и вскрыл конверт. Внутри лежала квитанция и короткая записка:
«Машина будет ждать у входа в десять часов».
Грофилд сунул квитанцию в бумажник, а конверт и записку швырнул в корзину для мусора, после чего вернулся в ванную дочистить зубы. Но, уже полоща рот, он передумал и выудил записку из корзины. Что с ней делать? Проглотить? Нет, всему есть предел. Сжечь? Слишком мелодраматично. Он чувствовал бы себя дураком, глядя, как она горит. В конце концов Грофилд отнес записку в ванную и спустил в унитаз. К счастью, на конверте значились только его имя и номер комнаты, да и те были отпечатаны на машинке, поэтому Грофилд оставил его в корзине.
Он позавтракал в гостинице, не увидев ни одного знакомого лица, и в десять часов вышел на улицу через парадную дверь. Протянув квитанцию распорядителю, Грофилд услышал: «Минутку, сэр» и стал ждать.
Прошло минут пять, наконец появился зеленый «додж полара», за рулем которого сидел неряшливого вида человек в синей рабочей одежде. Он одарил Грофилда счетом за стоянку на сумму два доллара. Грофилд порылся в бумажнике и извлек розоватую канадскую двухдолларовую купюру, которую обменял на ключи от «доджа». Потом сел за руль и выехал с гостиничного двора.