– Как только ты появишься у него на пороге, – говорил Руслан, – он тебя пристрелит.
– Если бы он хотел, то я бы уже кормил червей в ебучей яме! – немного громче сказал он и успокоился. – Позвони ему… И скажи, что я с добрыми намерениями. Я сделаю всё, что он захочет.
– Влад, ты в этом уверен? – будто отговаривая, спросил Руслан. – Ты явно последний, кого он сейчас хочет видеть.
– Ты мне поможешь или нет?
– Ладно, – ответил Руслан после вздоха. – Я постараюсь. Жди звонка.
Но он не позвонит. Ожидание затерялось среди многочисленных минут. Счёта времени уже не вернуть.
Повышенное сердцебиение не остановилось. Владислава мучил жар и нарастающая паранойя. За каждым углом, после каждого нового шага он видел своих преследователей. Тех людей, что могли сдать его в полицию. Резко он ощутил возросший страх, степень которого сравнима с нестабильным электрическим напряжением. Его ищут. И только собственный враг способен положить всему этому конец. Он не может вернуться домой, ведь, скорее всего, полиция уже там. Названный преступником, Владислав не имеет возможности появиться ни в каком другом месте. Везде его поймают. Везде он ощутит наказание за содеянное, за то, что стал участником беззакония среди криминальных лиц родного города. О котором он ничего не знал. Словно этот город носит множество масок, как люди. И очередная маска была сорвана.
Серый день превращался в тёмный вечер. Могучий ветер стремился в своём направлении, не давая шанса от себя отстраниться. Он делал глаза сухими, заставлял судорожно моргать. Волосы трепались по всей голове, дышать становилось всё тяжелее. Владислав тащил своё тело вперёд. Он смотрел на верх и не опускал зрачки. Чистые тучи отдалялись, освобождая место полным воды. Когда Владислав опустил голову вниз, он знал, чего стоит ждать. Грозу.
Гаражи столпились в один ряд, всё было таким же. Кроме одной детали. Он помнит, что здесь случилось. Кровь с земли ещё не отмыта. Жизнь человека была отнята. Это не заслужено, никто не должен был погибнуть. Владислав понимал, что его друг не сможет прожить с этими мыслями. Как и любой другой он начнёт закапывать себя в образовавшейся в своей голове могиле. Песок постепенно будет сбрасываться на его тушу. Как и на полицейского, который мёртв.
Чувство беспокойства двигало его ногами. Владислав хотел бы уйти. Иногда он желает лишь этого. Не терпеть боли, не страдать от самого себя. Ведь он и был своим убийцей. Только он способен причинить себе самые жестокие и ни с чем не сравнимые увечья. Он и есть тот, кого сам боится. Никто ему больше не страшен. Поэтому Владислав медленно постучал в дверь гаража.
Он готовился. Сжимал перебинтованные руки. В глазах слегка двоилось. Не было чувства страха, но была паника. Он не мог уместить их в чём-то одном. Объяснить это он тоже не мог. Когда паника возникает – это не страх. Это лишь желание, чтобы страха не было.
Дверь открыли. Пистолет велел ему войти внутрь.
У Григория синяк под глазом и другой, небольшой, в районе виска. Он смотрит только на расположение его зрачков, в их самые недра. И когда Владислав появляется на его территории, как не самый желанный гость, Григорий чувствует раздражение. Он оскорблён его присутствием.
Владислав стоит перед дверью. К его затылку прижато дуло. Рыжеволосый друг Григория, облачённый в чёрно-синий спортивный костюм, не намерен отходить назад. Он также хочет пустить в него пулю.
– Надвигается… беда, – сказал Григорий. Тогда он встал с дивана.
Глазами Владислав обозревал это место, ставшее для него совсем новым. Та самая мебель, что он вывозил из чужого дома, теперь стояла здесь. Гараж преобразился, выглядел совершенно иначе. Казалось даже, что в нём можно спокойно жить и не беспокоиться о налогах. Желтоватое свечение от лампы немного мешало. Иногда этот свет пропадал. Но когда Григорий пошёл вперёд, он и вовсе исчез.
Григорий не медлил. Он знал, что Владислав не посмеет и дёрнуться. Рядом с диваном Григория стояло ржавое ведро. Он нёс его в руке и вскоре оказался перед появившемся гостем.
– Это было неприятно, – поделился Григорий. – Я, конечно, понимал, что когда-нибудь твои нервы из-за меня откажут. У многих со мной такое случается, и я знаю, о чём говорю. Но чтобы так… Сразу захотеть лишить меня жизни. Не-ет, на это не многие отваживались. Они знали, что их ждало, если бы это случилось. Ich kann den Menschen töten…
Он вылил на Владислава ведро с чёрной краской. Владислав не выдержал и упал на колени. Краска окутывала его с головы до ног. Вся его одежда была запачкана. Глаза не могли открыться. Они словно слиплись. Теперь он не сможет от этого отмыться. Ведро опустело. Всё, что было внутри, осталось на нём.