–Откуда. Я только пришел в Феодосию и сразу был арестован.
–Сказали, что солдаты 30-й дивизии красных как заняли госпиталь, так и поставили к стенке пятерых врачей и с десяток сестер милосердия.
–Не может быть!
–Здесь есть люди, что сами это видели, поручик. Поверьте мне, что с нами церемониться они не станут. А на вас еще и аксельбанты остались. Почему не сняли?
–Не успел. Они под шинелью были. Но шинель с меня товарищи красные сняли. Хотели и сапоги стянуть, но передумали. А шинельку их солдат забрал уже у самых ворот нашей «тюрьмы». Сказал, что больно хороша.
–Сейчас снимите.
–Зачем? Я ведь признался кто я такой и мои документы у них.
–Все равно снимите. Они как красная тряпка для быка, поручик. Вы видели рожи наших охранников.
Лабунский снял аксельбант и положил его в карман галифе.
Офицеры расположились в глубине помещения.
Казарма была под завязку наполнена людьми к вечеру. Сюда садили не только офицеров и солдат белой армии, но и некоторых гражданских лиц.
Лабунский и Васнецов уступили место на лавке женщине средних лет.
–Кто вы, мадам? – спросил Васнецов.
–София Аврамовна Мендель.
–И за что вас арестовали?
–Меня арестовал мой бывший работник по фамилии Цывин. Я, господа, была владелицей пекарни. И этот Цывин работал у меня. Но был уволен два месяца назад. А ныне он состоит при отделе ЧК в Феодосийском Военно-революционном комитете. Так он мне представился и назвал буржуйкой и кровопийцей.
–Понятно, мадам.
–Со мной арестовали и моего пекаря господина Баранова. Я сказала им, что это простой работник. Но Цывин сообщил, что Баранов ярый контрреволюционер и заслуживает смерти. Но я, господа, так и не поняла, что он сделал.
–Поддерживал Врангеля, наверное, мадам. Но разве товарищам нужна причина для расстрела?
–Господа! Неужели вы думаете, что нас могут расстрелять? – спросила госпожа Мендель.
Офицеры не стали пугать женщину…
Феодосия.
Бывший кинотеатр «Иллюзион».
Допрос.
Утро. 17 ноября, 1920 год.
На следующее утро офицеров стали переписывать. И одним из первых вызвали на допрос Лабунского. Его привели к командиру ОСНАЗ товарищу Воронкову. Так тот сам представился. Это был плотный мужчина средних лет в кожаной куртке и с кобурой шикарного «Маузера» на боку.
–Этот тот самый? – спросил Воронков у конвойного солдата. – Тот самый, что с побрякушками был?
–Точно он. Наш командир его и заарестовал. А ныне он побрякушки-то с себя снял, товарищ Воронков. Видать большая птица.
–Садитесь, – строго приказал Воронков Лабунскому. – Мне нужно знать кто вы такой?
–Но ваши солдаты завладели моими документами. И я не скрываю, что носил аксельбанты адъютанта.
–Я спросил вас кто вы такой? – снова задал вопрос Воронков.
–Поручик Лабунский, офицер для особых поручений при генерале Артифексове.
–Вот как? Поймали стало быть золотую рыбку! Из самого врангелевского штаба. Отпетый враг! Как оказались в Феодосии?
–Случайно. Отбился от штаба и не смог попасть в Севастополь. Потом узнал, что там красные и бежал в Феодосию.
–А здесь также красные, господин поручик. И вы решили сдаться, после того как сражались против народной власти? Хотите вымолить себе пощаду?
–Я ни о чем не просил, господин Воронков.
–Товарищ Воронков. Но ведь мы с вами не товарищи, не так ли?
Лабунский пожал плечами.
–Так вот, господин поручик, если конечно вы поручик, а не кто-то покрупнее. Староваты вы для простого поручика. Но дело не в этом. Мы разделяем военнопленных на две части. На «чисто-белых», это люди что постоянно служили врагам, и «бело-красных» что были в Красной армии, но по какой-то причине оказались среди белых. Вот вы у нас кто?
–Я «чисто-белый».
–И вы это признаете?
–Я сам не могу себя охарактеризовать. Но с весны 1918 года я служил у белых.
–А до весны 18-го чем изволили заниматься?
–Во время войны служил в кавалерии.
–Где именно?
–В лейб-гвардии уланском полку, – честно признался поручик.
–О! Так вы из дворян, господин поручик! Враг идейный. Чуждый элемент. Из тех про кого товарищ Лацис19 сказал, «истреблять поголовно как класс».
Лабунский не знал, кто такой товарищ Лацис и потому спросил:
–Мой отец был гимназическим учителем. Дед состоял офицером в русской армии.
–В императорской армии вы хотели сказать?
–Тогда иной русской армии кроме императорской не существовало.
Писарь товарища Воронкова записал все ответы Лабунского и попросил его подписаться.
–Если вы согласны с тем, что здесь написано, то поставьте подпись вот здесь.
19
Лацис Мартин Янович – председатель Киевского ЧК. Охарактеризовал сущность Красного террора в статье в советском журнале.