Кто-то хлопает меня по плечу. Это Одетта, которая целует меня в обе щеки.
– Как ты?
– А ты как думаешь? – Я вопросительно приподнимаю бровь.
– В чем дело? – Она больше не улыбается, на лице непонимание.
– В водке.
– Водке?
– Которую я пила вчера весь вечер.
Лицо Одетты розовеет после моих слов. Она осматривается в поисках Саскии, не веря произошедшему. И вот Саския появляется на самой вершине в белой куртке от Salomon, готовится катиться вниз. Одетта снова поворачивается ко мне, и слова начинают литься из нее потоком. Очевидно, Саския заранее обо всем договорилась – до того, как я пришла в бар. Остальным она предложила пить воду из водочных рюмок, чтобы обескуражить конкуренток.
– Мне очень жаль, – говорит Одетта. – Я не знала.
Судя по ее выражению лица, она на самом деле не знала. Она выглядит подавленной, и я ей верю.
– А другие девушки? Они знали?
– Не думаю.
Я не могу решить, мне от этого лучше или хуже.
Саския проходит мимо, направляясь к подъемнику. Одетта глядит ей вслед, явно борясь с собой. Она не может принять, что ее подруга способна на подобное.
Я уже пропустила половину разминки. Время уходит. Я подхватываю свой сноуборд.
– Давай начинать, – говорю я Одетте. – Как тебе хафпайп?
Мы с Одеттой вместе едем на подъемнике.
Кертис пристегивает сноуборд на вершине. Стоит ему один раз взглянуть на меня, как он чертыхается.
– Я пытался тебя предупредить.
– Что? Ты знал? – кричу я.
– Я подозревал.
Саския стоит с небольшой группой спортсменов, смеется и шутит. Там Брент. И Дейл, кольцо в губе которого блестит на солнце. Во мне закипает ярость. Я целенаправленно иду к этой группе и хлопаю Саскию по плечу.
Она поворачивается ко мне лицом. Выражение ее лица напоминает мне морду кота, который живет у моих родителей. Он так смотрит, когда в нем просыпается охотничий инстинкт.
– Почему именно я? – спрашиваю я, чувствуя за спиной присутствие Кертиса и Одетты.
Все вокруг замолкают.
Я ожидаю, что Саския будет все отрицать, но она смотрит прямо на меня, в ее глазах нет раскаяния или угрызений совести.
– Потому что я могла это сделать.
– Боялась, что я у тебя выиграю?
Она не отвечает. Да это и не требуется. Сегодня я не смогу у нее выиграть, она это гарантировала.
Я в такой ярости, что мне хочется ей врезать. Я всегда играла жестко – мне приходилось, хотя бы потому, что мой брат всегда играл так, с ним в этом вообще никто не сравнится. Но он всегда играет в открытую, ничего не делает исподтишка. А это совсем другой вид игры. Может, женский? Тайный, подлый. И я не знаю, как с этим справляться.
Я прилагаю усилия, чтобы ярость не отражалась на моем лице.
– Надеюсь, ты понимаешь, что игра началась.
Саския улыбается.
– Игра началась, – повторяет она.
Кертис жестом предлагает ей отойти в сторону, и они сидят, голова к голове. Судя по тому, как он показывает в мою сторону, он говорит ей нелицеприятные вещи. Саския еще раз бросает взгляд в мою сторону, потом поворачивается спиной. Теперь Кертис показывает на хафпайп. Дает напутствия. Мне нужна любая помощь сегодня, любая, которую я только могу получить, поэтому я напрягаю слух, чтобы услышать, что он говорит.
– Эта стена полностью на солнце, так что снег быстро станет мягким. Будь осторожна, не задень за край, когда будешь приземляться после вращений.
Саския кивает и застегивает крепления на сноуборде. Кертис остается сидеть и наблюдает за ее заездом. К нему подходит парень с бородой. Судя по номеру, он участвует в соревнованиях. Они приветствуют друг друга, ударяя кулаком о кулак. Американец.
Я пристегиваю сноуборд и делаю глубокие вдохи, пытаясь подготовить живот к движению вверх и вниз.
Дует ветер, вместе с ним до меня долетают слова Кертиса:
– Уверен, что снег весь день будет жестким.
Странно. Он только что сказал Саскии совсем другое, или я неправильно услышала?
Через полчаса я вся на нервах, жду, когда меня вызовут.
– Милла Андерсон!
Обычно в этот момент я становлюсь абсолютно спокойной, все происходит словно при замедленной сьемке. Мне помогают многие часы тренировок и визуализации трюков, это позволяет совершить заезд на автопилоте. Но только не сегодня. Сегодня я на быстрой перемотке. У меня кружится голова, даже когда я стою на месте, поэтому неудивительно, что я смазываю уже первое вращение и падаю на основание хафпайпа. Второй заезд получается не лучше. Я вылетаю из соревнований.
Я заставляю себя сесть на снежную насыпь и смотреть соревнования до конца. Я переживу это и больше никогда в жизни не повторю эту ошибку.