Сердце Веды застучало сильнее , а все её тело подпрыгнуло от неожиданности. Она отвернулась от Гейджа, прежде чем их глаза встретились, и, выругавшись про себя, поспешила убраться с глаз долой.
«Боже, Веда, сколько тебе лет? Ты действительно только что убежала от человека, потому что он бросил в твою сторону мимолетный взгляд?»
Веда провела рукой по плотно стянутым в пучок волосам, убрала несуществующие выбившиеся волоски и заметила , что её лоб покрылся испариной.
Она двигалась по коридору на максимальной скорости, стремясь держаться как можно дальше от этих карих глаз, этой золотистой кожи, этих накаченных рук, так прекрасно обрисованных тканью дорогого костюма.
Пытаясь отвлечь себя, она заглядывала в открытые двери каждой больничной палаты, двигалась, и пыталась напомнить себе, что была здесь для того , чтобы выполнять свою работу. Менее чем через час ей нужно подготовить другого пациента для своей третьей операции на сегодня, третьей из пяти, и ей нужно было взять себя в руки, прежде чем операция начнется.
Увиденное в следующей палате заставило её остановиться, запнувшись о собственные ноги, и вылететь из комнаты, убеждая себя, что глаза обманули её.
Сидевшая на краю больничной койки, болтая голыми ногами взад-вперед под бумажной медицинской рубашкой, оказалась той самой брюнеткой с прошлой ночи. Девушка, которая отказалась идти с Ведой, когда она предложила отвезти её домой. Которая едва могла стоять, когда Тодд Локвуд тянул её через пляж и, в конечном счете, посадил в свой автомобиль, умчавшись прочь.
Сердце Веды подскочило к горлу, и ей даже не пришлось читать карту пациентки, чтобы узнать , что произошло.
Она знала Тодда Локвуда.
И это была вся информация, которая ей нужна.
Тем не менее, Веда выхватила файл женщины из акрилового держателя для карт на болтах рядом с дверью, листая его. Быстрый беглый взгляд на размашистый почерк доктора разбил сердце Веды надвое.
Её звали Сара Адамс, и она была доставлена рано утром с разрывами в анальной и вагинальной полости. Разрывы были вызваны отсутствием смазки во время полового акта.
Прижимая карту к своей груди, с бешено колотящимся сердцем , Веда проскользнула в палату, прячась за голубую занавеску и осматриваясь вокруг.
Голубые глаза Сары Адамс больше не были наполнены пьяным веселым, как накануне ночью, когда она хихикала под рукой Тодда Локвуда на пляже. Нет, теперь её глаза были огромными как блюдца, как будто они оставались открытыми только благодаря невидимым нитям. Эти глаза были заполнены слезами, а под левым глазом распух уродливый черный синяк. Девушка говорила с широкоплечим мужчиной, стоящим перед ней.
Мужчина, стоящий спиной к Веде, был высоким, не менее шести с половиной футов , и обладал широкими плечами. Наверняка, его вес превышал двести фунтов. Он носил обычную одежду, джинсы и черную футболку, но властность в его голосе кричала о том, что он полицейский. Комнату наполнил глубокий как теплое какао голос, который идеально соответствовал его мускулистому телу. Его мужественное доминирование было настолько лаконичным , что даже длинные волосы, которые были завязаны в пучок на затылке, нисколько не мешали этому впечатлению. Само его присутствие, его голос, его отношение и его огромные размеры просто кричали об опасности.
– Нет никаких причин для отказа от обследования после изнасилования, когда вы уже здесь, в больнице, – сказал мужчина, и в его мягком голосе появился огонь, когда он скрестил большие руки, отчего мышцы на них забугрились.
Слезы Сары капали с длинных опущенных ресниц , словно пропитанные её болью.
– Я уже сказала вам, – прошептала она. – Он не насиловал меня.
– Спустя пять часов после того, как вы покидаете вечеринку с Тоддом Локвудом, вы появляетесь в больнице с кровотечением от анальных трещин и разрывов. В рачи утверждают, что они могут быть получены только в результате чрезмерного, нежеланного давления, и вы говорите мне, что он не насиловал вас?
Она подняла на него взгляд, и прохрипела:
– Да.
– По крайней мере, мы должны сделать анализ на токсины, чтобы исключить рогипнол (Прим.: рогипнол – запрещенное снотворное без цвета, запаха и вкуса; его могут подсыпать в бокал жертве, чтобы заняться сексом, пока та спит ) и гаммагидроксибутират (Прим.: так называемый «наркотик для изнасилования»).
– Я уже сказала вам, – её голос понизился еще больше, а мягкий всхлип прервал его на полуслове. – Он не заставлял меня. Мне нравится грубо, хорошо? Мне нравится.
– Черт возьми, что ты делаешь? – он попытался смягчить свой голос, но сила все еще присутствовала в нем. – Послушай, я не рассказываю об этом всем подряд, ясно ? Но… – ему пришлось сделать паузу, как будто он обдумывал, стоит ли договаривать. Он глубоко вдохнул, словно собирался с силами, а потом накрыл рукой свое сердце. – Я – результат изнасилования. Какой-то мудак тридцать два года назад взглянул на мою мать, и решил, что её тело больше не принадлежит ей.