Гейдж долго смотрел на неё , а затем отвернулся, прикрывая рот ладонью и показывая свою спину.
Веда поняла.
Гейдж не мог смотреть то, как она уходила. Поэтому она ушла так быстро, как только смогла, чтобы не только избавить его от боли, но и самой избежать этого. Девушка поспешила выйти в коридор и не стала оборачиваться.
Она не могла обернуться.
Веда знала, что, если сделает это , то сдастся.
Месть за Коко.
Отомстить за себя.
Возмездие за бесчисленное количество других женщин, жизнь которых наверняка теперь разрушена. Женщины, которые никогда не избавятся от страха, стыда и, возможно, даже вины.
Веда больше не боялась. Ей больше не было стыдно. Она перестала чувствовать вину за то, в чем была не виновата. За то, что никогда не было её виной.
– Он говорит, что я заслужила это.
В отличие от Коко, Веда больше не была подростком. Она была взрослой женщиной, которая все осознавала.
Она была взрослой женщиной, которая знала, что Тодд Локвуд должен умереть. И он должен сделать это сегодня.
Как и остальные девять животных, которые украли её душу, и которых ожидает тоже самое. Если Веда должна покончить с ними сама, то она это сделает.
И она сделает это с песней в своем сердце.
Глава 13
После того, как оказалась достаточно глупой , чтобы продолжать отношения «друзей по сексу» с Гейджем и в итоге забыть, для чего она сюда приехала, Веда была убеждена в том, что месяцы, потраченные на преследование Тодда Локвуда, прошли впустую.
Но, стоя возле камина в знаменитом особняке Тодда Локвуда, который находился всего в нескольких домах от человека, с которым она рассталась этим вечером, Веда знала, что все это было не напрасно. Месяцы слежки за Тоддом привели её к этой самой ночи, в этот самый момент, в эту самую секунду.
И в эту секунду девушка поняла, что никогда не попала бы в его дом так легко, если бы не знала, что Тодд хранил запасной ключ под клумбой рядом с входной дверью. Если бы он не имел привычки оставлять окна открытыми, Веда никогда бы не узнала, что по приходу домой, Тодд сразу поднимается наверх в хозяйскую ванну. Что он всегда принимал душ, прежде чем сделать что-либо еще в своем доме. Что в его ванной было местечко между дверью и раковиной, которое было просто идеальным для неё.
Веда знала его лучше, чем саму себя.
Знала, что могла не спеша рассматривать фотографии, которые стояли на его белокаменном камине, потому что он не появится дома еще в течение 15 минут. Она могла спокойно разглядеть каждую фотографию, говорившую о том, какой лживый он на самом деле. Фото его друзей, его семьи, некоторые изображения его одного, где Тодд держал награды с различных соревнований на протяжении всей своей жизни. У него даже была фотография молодой Коко, которая стояла предпоследней на каминной полке. Коко улыбалась, но улыбка даже не касалась её глаз.
Теперь Веда знала, почему у подруги на этой фотографии была такая натянутая улыбка. Девушка поняла, что возраст Коко на этой фотографии был недалек от возраста, в котором, как она утверждала, Тодд первый раз пробрался в её комнату. Веду затошнило от этой мысли.
Даже если и могло возникнуть чувство вины или сочувствия , она не могла отрицать, что у Тодда Локвуда просто не было шанса спастись. Он причинил боль Веде, точно так же, как и Коко, точно так же, как он причинил боль той девушке на пляже, Саре Адамс, несколько месяцев назад.
Он никогда не остановится.
Сколько всего девушек было?
Насколько Веда понимала, если Тодд не остановился, то и остальные девять человек, которые были с ним в ту ночь, тоже. Только одному Богу известно, сколько было таких, как Веда, Коко, или Сара, которые побывали в их лапах, а потом молчали, потому что боялись. Или просто стыдились.
Веда поправила черную маску, которая закрывала все её лицо. Она старалась привыкнуть к кожаным перчаткам, из-за которых пальцы потеряли чувствительность. И з-за сетчатого барьера, который скрывал её глаза, она плохо видела. Это жутко раздражало, но девушка к этому адаптировалась.
Подойдя к последней фотографии на каминной полке, гнев, который она испытывала к ситуации с Коко, внезапно сменился отвращением. Вот так просто её отвели туда, где она не хотела быть, но не могла сбежать. Место, где она была вынуждена разорвать отношения с единственным человеком, который по-настоящему её любил. Место, превратившее её в женщину, которая существовала только для того, чтобы наказывать, а не любить.
Веда протянула руку и взяла фотографию. Её рука в перчатке дрогнула, подняв с каминной полки снимок и поднося его ближе.
Девять из них в компании с десятком других учеников из спортивной команды старшей школы Тенистой Скалы и баскетбольной команды младшей школы собрались в плотный круг, позируя на камеру. Веда знала, что одна из этих ублюдских ухмылок принадлежала номеру десять, и обнаружила, что принялась жадно всматриваться в их лица, запоминая, потому что она не сможет спать до тех пор, пока не узнает имя каждого.