Акула уставился на Гейджа. Молнии на его шее нервно подергивались, словно собираясь лопнуть.
— Ну, я никогда не был силен в географии, — проговорил он наконец, — поэтому придется поверить тебе на слово.
Слепой Мунц уделал Шакала! Джимми этого не видел. Рефери считал: «Раз! Два! Три!» Бой окончен. Противник повержен.
Глава 2
— Ты меня втянешь в неприятности, Джимми!
— Раньше тебя это не останавливало, — ответил Гейдж, открывая окно, издавшее пронзительный скрип. Джонатан поменял замок на двери, но окно не закрывалось как следует уже лет двадцать. Джимми высунулся до половины и оглянулся на Оливию. Та стояла в лунном свете, одетая в легкое платье, а голые плечи, несмотря на теплую ночь, были покрыты «гусиной» кожей.
— Мне не страшно, — словно оправдываясь, сказала Оливия, придерживая подол, — просто я одета не по случаю.
Подоконник был низким, но когда Оливия залезала в дом, Джимми увидел кусочек белоснежного шелкового белья под ее платьем. Ему всегда больше нравилось красное. Нет, он не жаловался. Оливия постриглась после их разрыва. Раньше волосы локонами падали ей на плечи, как у молодой Шер, обрамляя узкое личико и подчеркивая огромные глаза. Теперь голова топорщилась короткими кудряшками. А еще она сменила духи. Джимми надеялся, что она оставила сережку в пупке. Они стояли совсем рядом, не двигаясь.
— В чем дело? — спросила Оливия.
Изменились не только ее внешность и парфюм, все было куда серьезнее, и Джимми знал это. Непринужденную грацию и жизнерадостность сменили осторожность, предусмотрительность и даже некоторая расчетливость. Раньше ей нравились риск, скорость, секс в необычных местах. Вместе они ничего не боялись, поддавались искушению и сходили с ума. И вроде не так уж много времени прошло, но и его оказалось достаточно.
Джимми уехал из Калифорнии под предлогом срочной работы. Он взялся писать брошюру о мировом турне местной группы «Янк», чей альбом, представлявший собой смесь типичного хип-хопа с техно, стал трижды платиновым. Джимми не нравилась ни сама группа, ни ее музыка: он просто получил предложение поработать от самого вокалиста. Оливии же сказал, что вернется сразу, как закончится турне. Она дала ему понять, что ждать не собирается. Глаза ее гневно сверкали. Джимми, натянуто улыбнувшись, ответил, что и не просит ее об этом. Просто не хочет, чтобы Оливия в кого-нибудь влюбилась. А четыре месяца спустя она вышла замуж за его родного брата.
Ветер из открытого окна проник под рубашку Джимми. Удобная и простая, она прекрасно подходила для посещения рестлинга, но сейчас Джимми чувствовал себя в ней некомфортно, словно пират, вынужденный под напором врага поднять белый флаг.
— В чем дело, Джимми? — спросила Оливия.
— Ты так шикарно выглядишь, настоящая леди. Я просто обязан за тобой поухаживать.
— Ну давай. Поцелуй меня в задницу.
— Узнаю свою девочку!
Оливия не ответила. Практически всю дорогу к дому они молчали, поболтав лишь первые несколько минут о личных достижениях и успехах. После брака Оливия ушла из клуба. Она сказала, что подумывает об одном престижном турнире, но они оба не верили в возможность такой перспективы. Дальше тишину нарушал лишь шум автомобилей. В новом «мерседесе» Оливии были сиденья с подогревом, воздушные подушки и боковые зеркала, автоматически меняющие ракурс обзора. Машина напоминала танк класса «люкс»: сверхнадежный, сверхбезопасный, сверхизолированный. Оливия включила радио. Ее лицо освещали дорожные огни. Джимми на мгновение показалось, что это свет домашнего телевизора, что они с Оливией вместе, он никогда не уходил от нее и ничего не изменилось. Гейдж откинулся на спинку сиденья, слушая, как Оливия подпевает радио. Случись сейчас лобовое столкновение, Джимми умер бы абсолютно счастливым. Но аварии не произошло. Он попросил остановить машину у старого домика — раздевалки перед бассейном.
— Ну, видишь? — Оливия оглядела комнату. — Видишь то, что должен найти?
— Пока нет. — Джимми смотрел на один из шедевров матери: изображение вулкана Мауна-Лоа — яркие мазки на холсте, которым мать украсила домик во время своего «гавайского периода». Она называла это место «комната Тики» и развесила здесь свои картины и фотографии Элвиса Пресли в цветочных венках. Старые ярко-зеленые тряпки служили занавесками, а с потолка свисала рыболовная сеть с маленькими пластмассовыми гавайскими гитарами. В углу стоял старый кожаный диван, у стены — два больших деревянных стола и несколько картонных коробок.
Джимми выключил свет — лунного света вполне достаточно. На стене едва проглядывали поблекшие линии, начерченные карандашом, которыми родители отмечают рост ребенка. Он дотронулся до метки, на которой они с Джонатаном сравнялись.
— Надо было сказать, что мы едем сюда, — недовольно заметила Оливия.
— Я же говорил, мне надо взять кое-что для Джонатана...
— Да, но не говорил, что именно здесь.
— Решил, что ты не откажешься вернуться на место преступления.
Оливия направилась к нему, каблуки дорогих туфелек застучали по кафельному полу. Джимми изобразил реверанс. Оливия звонко рассмеялась — он узнал этот смех и на мгновение поверил, что все вернулось и они будут счастливы.
Как же давно прошло их последнее свидание! Тогда Джимми впервые тайком привел ее сюда. Они оставили машину и пролезли сквозь дыру в заборе, посмеиваясь над ситуацией. В жилом помещении работал телевизор, родители Джимми смотрели вечернее шоу в спальне на втором этаже. Оливия молча залезла через окно и, оглядев гавайское убранство домика, сказала, что чувствует себя так, словно попала в Диснейленд. Джимми поцеловал ее и прошептал:
— Добро пожаловать в сказочное царство.
Затем он начал медленно раздевать ее. Отец едва не застал их утром, когда они снова решили заняться любовью. Мистер Гейдж намеревался почистить бассейн и спокойно расхаживал в пижаме, собирая упавшие в воду листья. Джимми с Оливией даже не заметили его присутствия, пока не зажглась желтая подсветка бассейна, осветив их обнаженные, мокрые от пота тела на диване. Оливия пыталась соскользнуть на пол, но Джимми крепко держал ее в объятиях. Они оба тряслись от немого смеха, пока отец не вернулся обратно в дом.
Оливия заметила, что Джимми смотрит на диван, и кивнула, словно читая его мысли.
— Боже, я думала твой отец никогда не уйдет! — Ее шея покраснела. — Может, я совершаю ошибку, приглашая тебя на вечеринку Джонатана.
— Не исключено.
— Я не предупредила его о твоем приезде. Хотела сделать сюрприз. Он... очень тебе обрадуется, но... Ему тоже все непросто далось, сам понимаешь.
— Это точно. — Джимми подошел к одной из коробок и открыл ее.
— Трудно поверить, что когда-то вы с Джонатаном делали здесь уроки, — сказала Оливия, проводя ладонью по столу.
— Папина идея.
Джимми отодвинул коробку в сторону и приступил к следующей. В ней находились учебники Джонатана: анатомия, физиология, химия... Страницы пожелтели. Джимми сам не знал, что хотел найти, но явно не эти книги.
— Отец считал, что тут ничто не будет нас отвлекать, — продолжал он, — ни телевизор, ни музыка, ни телефон... Останется лишь чистое соперничество. Он решил, что нам пойдет на пользу такая работа, лоб в лоб.
— Джонатан говорил, что ты получал отличные оценки и вообще был куда умней его.
— Не верь ничему, что Джонатан рассказывает обо мне, — резко ответил Джимми. В третьей коробке лежали игры: «Монополия», «Морской флот», «Риск», «Волшебный шарик» и другие.
— На самом деле тебе совсем не нужна эта вечеринка, ведь так? Это был просто предлог, чтобы притащить меня сюда?! — Оливия случайно наступила на «Монополию». Острый каблучок проткнул часть Балтик-авеню. — Место преступления... Надеялся, что я впаду в ностальгию и стану податливой?! Или даже трахнусь с тобой быстренько в память о былых временах?!
Джимми подошел к ней, положил руки на бедра и медленно поцеловал.
Оливия ответила на поцелуй страстно. Это продолжалось очень долго, настолько, что у Джимми даже появилась надежда, но Оливия отпрянула.