Джимми вгляделся в лицо Стива и заметил юношеские прыщики на лбу. Он представил, как Джонатан рассматривает эту коллекцию убийств и возбуждается от снимков жертв Яйца не меньше, чем от фотографий собственных половых актов. А затем кладет их в конверт, адресованный Джимми, ухмыляясь, облизывает края и заклеивает бумагу. Джимми схватил злосчастный тайник и с размаху бросил об стену. Картинки чужих смертей и оргазмов разлетелись по комнате.
Его трясло от злости. Достав мобильный, он даже не сразу смог набрать нужные цифры — рабочий телефон Джейн. Ему просто необходимо было с кем-нибудь поговорить.
— Вы позвонили детективу Джейн Хоулт, — сказал автоответчик. — К сожалению, я сейчас не могу ответить на ваш звонок. Если вы желаете поговорить с другим детективом, нажмите кнопку «один». Если хотите оставить сообщение, дождитесь сигнала.
— Джейн, это Джимми. Я тебе звонил на прошлой неделе, и ты сказала, что дело не продвинулось ни на йоту. Это очень и очень дерьмово, извини за выражение. Если бы ваши сотрудники поменьше торговали снимками с мест трагедий, может, они бы и нашли что-нибудь полезное, увидели улику, так, между прочим. Хотя как я могу судить?! Кто дал мне право?! Кто я такой?! Просто гражданин?!
Джимми прервал соединение и вызвал такси. Он хотел было взять несколько снимков, но передумал и прихватил вместо них кукольную модель человека. Не мог же он отправиться на вечеринку к брату с пустыми руками!
Глава 3
Джимми поднимался в лифте на последний этаж ньюпортского небоскреба, сжимая в руках пакет с креветками. Ему удалось ловко преодолеть кордон строгой охраны здания.
Джимми вышел из лифта, быстрым шагом пересек маленькую кухню, положил креветки на стол и двинулся дальше, не обращая внимания на оглянувшегося повара. Парочка шоферов курила в коридоре, высунув головы в окно, словно ожидая гильотины. Джимми придержал дверь, пропуская официанта с подносом пустых стаканов, и шагнул вперед, оказавшись в чудесном мире «Перфекшнл энчансмент инкорпорэйтед» — настоящей сказке, наполненной дезинфицированным воздухом. В стране с толстым гипоаллергенным ковром.
Компания занимала целый этаж небоскреба. Из огромных окон был виден весь город: огни домов в вечернем сумраке, остров Каталина в легкой дымке, яркие красные и зеленые огоньки нефтяных вышек. Приемная была оформлена в стиле фэн-шуй: интерьер настраивал на позитивный лад, призывая к успеху и процветанию. Звучала ненавязчивая музыка.
Стена была увешана фотографиями. Обычные официальные снимки: великий Джонатан жмет руки известным актерам, политикам и спортсменам. Однако внимание Джимми привлекли не они, а серия неформальных фото, сделанных во время регулярных поездок брата в Африку и Южную Америку. На них Джонатан стоял в окружении местных жителей, одетых в праздничные наряды. Джонатан, светила пластической хирургии, три недели ежегодно проводил в бедных странах, делая там бесплатные операции и оплачивая перелет и проживание из собственного кармана. Джимми смотрел на детей, благодарно сжимавших руки Джонатана, и пытался соотнести этот образ доброго доктора с характером человека, которого знал с детства. Слегка пахло сандалом, якобы обладавшим расслабляющим и успокаивающим эффектом. На Джимми это не действовало.
Другую стену занимал гигантских размеров аквариум с морской водой. За стеклом сонная рыба-ангел лениво плавала в ореоле пузырьков. У аквариума появилась стройная блондинка, и рыбка приблизилась к ней, поднимая тонкие плавники, словно кружевную свадебную фату. На блондинке великолепно сидело черное платье с глубоким вырезом, обтягивающее маленькую упругую грудь. Кудри спадали на обнаженные плечи. Она вручила официанту пустой бокал из-под шампанского, взяла новый и подошла к Джимми.
— Репетируете важную речь для получения «Оскара»? — спросила она игриво и, увидев его смущение, кивнула на куклу, зажатую им под мышкой.
Джимми поднял модель вверх и помахал ею над головой.
— Хочу поблагодарить всех людей, помогавших мне, — сказал он, раздосадованный своей замедленной реакцией на шутку, — агента, тренера...
— Не забудь Парня с Верхнего Этажа!
— Господь Бог по этому адресу больше не проживает.
— Почему? Ему надоели светские вечеринки? — Блондинка сверлила Джимми взглядом синих глаз.
— Нет, не заплатил за квартиру. Бедняга давно без работы.
Блондинка улыбнулась. С такими зубами она вполне могла бы рекламировать жевательную резинку или дорогие коктейли.
— Меня зовут Мишелл.
— Джимми... — Он с трудом оторвался от ее глаз. — Вы не видели Джонатана?
— Пойдемте со мной!
Джимми проследовал за красоткой мимо дорого одетой публики: юных особ с новыми носами и накачанной силиконом грудью, тоненьких женщин с перетянутой кожей на лицах, представительных седовласых мужчин с мягкими и розовыми от лазерного пилинга щеками. В комнате не было ни одного толстого, неприятного и... несовершенного человека. Все пациенты Джонатана стали идеальными. На шаг впереди природы. На два шага впереди остальных смертных.
Мишелл взяла клубнику с серебряного подноса и огляделась. Надкусив ягоду, она поморщилась и бросила ее в горшок с каким-то растением.
— Не вижу его, Джимми, — доложила блондинка. Джимми нравилось, как она произносит его имя. — Вот Кендал идет. Приготовься выслушать историю о ее новых сиськах.
Кендал была высокой худенькой брюнеткой с пустыми глазами и в красном без бретелек платье от Версаче. Между ее внушительными колыхающимися грудями блестел кулон с огромным бриллиантом. Она послала Мишелл воздушный поцелуй и сказала:
— Дорогуша, тебе обязательно надо улучшить сисечки. Ты, наверное, единственная девушка в Калифорнии, которая живет с тем, чем ее одарила природа.
— Не смей их трогать, — вмешался Джимми. — Они отличные. Классика!
В ответ Мишелл подняла бокал с шампанским.
— Милая, не остается никаких шрамов! Так что не стоит этого бояться, — сказала Кендал, слегка раздражаясь. — Джонатан сделал мне все через пупок. Имплантат помещается под мышцу, поэтому кажется, что всю жизнь так и было. А если захочешь кормить грудью — конечно, только дурочка решит тратить такую красоту на прожорливого ребенка, но все же допустим, — так вот, можно сцеживать молочко, доиться, как корова.
— Прекрасное сравнение, — похвалила Мишелл.
— Мадонна и теленок, — дополнил Джимми.
Кендал удивленно приподняла бровь и, слегка смутившись, переключила внимание на Джимми. Она поигрывала кулоном, и бриллиант блестел на фоне ее загара, напоминая теплую слезу. Кендал оценивающе посмотрела на поношенную одежду Джимми.
— А кто твой новый дружок, Мишелл? И как его сюда вообще впустили? Вокруг столько великолепных мужчин, а ты связалась с типом, у которого и воры в доме ничего не найдут. Да и выглядит он как бездомный пес.
— Гав-гав! — пролаял Джимми.
Кендал постучала ноготком по передним зубам, откинув голову так, что Джимми заметил остатки кокаина у нее на ноздрях.
— А он способный. В принципе подойдет для второсортного кратковременного романчика без обязательств, хотя... Ой, смотрите, Сара! — Кендал указала пальцем на коренастую женщину, стоявшую у мраморной копии Венеры Милосской. — Сара была лучшей гримершей Голливуда. Не знаю, как Джонатану удалось ее переманить. Она мне сделала ночную маску из плаценты, которая полностью изменила мой кислотно-щелочной баланс. — Кендал вздохнула так, чтобы груди поднялись максимально высоко, а затем решила перекочевать к более интересной компании, не забыв добавить: — А еще я строгая вегетарианка!
Джимми увидел, как в дверь входит Джонатан.
— И мне нужно идти, Мишелл. Приятно было познакомиться...
— Ты и вправду меня не узнал?
Джонатан жал руку важной седовласой звезде — Харрисону Ли, ведущему с местного телевидения. Джимми снова повернулся к Мишелл, пытаясь воскресить в памяти ее образ, но так и не смог, отрицательно покачав головой.