Проснувшись ближе к полудню, она с трудом оторвала тяжелую голову от подушки. Осмотрев все вокруг себя, девушка не сразу поняла, где она очутилась. Но, впрочем, память к ней вернулась достаточно быстро, что отразилось на ее скривленном лице. Встав с кровати все в той же пижаме, в которой ложилась спать еще в колледже, Лухан спустилась вниз, где Блас разогревал непонятного происхождения полуфабрикаты. Запах горелого окутал весь первый этаж.
— Я думала, это мне приснилось, — выдавила она из себя, садясь за небольшой стеклянный стол.
— Не желаешь переодеться? — мужчина, мельком взглянув на неё, продолжил готовку завтрака. — Твоя пижама мне уже все глаза замозолила.
— Только не стони, ради бога, — нехотя, Лухан встала из-за стола и, шаркая ногами, поплелась обратно в комнату, бубня под нос проклятия.
— Линарес, поднимай ноги! И не забудь умыться! — прокричали ей вслед.
Через двадцать минут, выполнив все указания кроме одного, девушка, все также шаркая ногами, спустилась на кухню.
— Теперь ты мне объяснишь, почему я здесь? — разламывая вилкой что-то похожее на сильно подгоревшую котлету, спросила Лухан.
— Я тебе все объяснил ещё вчера. Просто выполняю просьбу твоего опекуна.
— Откуда ты его знаешь? — все также ковыряясь в приготовленном мужчиной завтраке, девушка вопросительно посмотрела на старосту.
— Не твоё дело, Линарес!
— Я теперь понимаю, почему ты такой злой. Ни один человек не будет счастлив, употребляя это в пищу, — скривилась девушка.
— Кухня в твоём распоряжении. Можешь готовить что-то более вкусное, если умеешь, конечно. А если не умеешь, то придётся научиться — я не собираюсь работать твоим поваром, — наливая в кружку молоко, Блас немного пролил мимо. Тихо выругавшись, он отправился к раковине за губкой, чтобы устранить молочный потоп на столе.
— Да-а-а… — протянула Лухан, наблюдая за происходящим на кухне. Нелепое зрелище.
— А теперь слушай меня! — тон мужчины резко изменился, как и поворот его туловища в сторону Лухан. Наклонившись над девушкой, он облокотился рукой на стол.
— Пребывая в моём доме, запомни несколько правил! — скрестив руки на груди, мужчина продолжил: — Правило первое: ты не покидаешь его без меня. Ни при каких условиях. Правило второе: окно разрешаю открывать для проветривания помещения исключительно до трёх часов дня. После трёх все окна должны быть закрыты и плотно завешены шторами. Правило третье: ты не лезешь в мои дела и не задаешь мне лишних вопросов.
— Я попала в тюрьму… — обречённо вздохнула Лухан. — Ладно, я понимаю, нельзя выходить на улицу, но окна зачем завешивать днём?
— Правило третье, Линарес! Не забывай, — отойдя от девушки, Блас одним глотком допил остатки молока, — и уберись здесь, что ли.
Позавтракав, мужчина надел строгий отутюженный костюм и, ничего не сказав, отправился из дома, предварительно заперев Лухан снаружи на три замка, чтобы быть уверенным, что она не сбежит. Девушке ничего не оставалось, как приняться за уборку. Нет, конечно, подрабатывать его прислугой она не горела желанием, но время, отведенное на уборку, шло достаточно быстро, это гораздо лучше, чем просто лежать, смотря в потолок. Да и повсеместный бардак привносил легкий дискомфорт в ее невольное пребывание здесь.
Включив один из музыкальных каналов на стареньком, покрытом толстым слоем пыли телевизоре, она принялась в такт музыке складывать валявшиеся вещи. Работы было действительно много. Одних пустых бутылок и различных упаковок от быстрого питания насобиралось почти два мешка, вследствие чего девушка совсем потеряла счет времени. Домывая пол на кухне, она услышала, как, скрипнув, хлопнула входная дверь, а уже через секунду сильные мужские руки припечатали её к стене, обхватив тонкую шею и оставляя на ней отметины.
— Я что тебе говорил?! — прошипел ей на ухо Блас, а затем, отпустив девушку, с грохотом закрыл окно и запахнул шторы.
— Я… Я совсем забыла… — заикаясь, проговорила Лухан, от страха хватая воздух. Её взгляд упал на настенные часы, висевшие над газовой плитой, стрелка на которых предательски указывала, что три часа назад, согласно нелепым правилам старосты, она должна была проделать необходимые манипуляции с окнами.
— Это в первый и последний раз, Линарес! — ледяным тоном сказал Блас, отправляясь закрывать оставшиеся окна.
«Чего он боится? Он сошёл с ума», — подумала про себя девушка, однако вслух предпочла этого не произносить. Странное поведение Эредия уж слишком выбивалось из её привычных рамок представления о нем.
Закончив, наконец, с полами, девушка смогла приступить к готовке ужина. Слишком много энергии она сегодня потратила, подкрепившись только парой утренних сгоревших котлет.
Открыв морозильную камеру в поисках пригодных продуктов, её весьма удивило количество замороженного мяса, которое заполнило огромный морозильный отдел под завязку. Решив, что копание в имеющихся замороженных продуктах она оставит на завтра, девушка в быстром темпе почистила картошку и не нашла ничего лучше, чем просто поджарить её на раскаленной сковороде.
— Да, Линарес… Кулинарным талантом ты явно не блещешь, — появившись за спиной девушки, мужчина направил свой изучающий взгляд прямиком в самые недра сковороды, где жареная картошка уже умоляла снять её с плиты, будучи на грани обгорелого обморока.
— Прости, но я пока не разобралась, как пользоваться плитой, — попыталась оправдаться Лухан.
— Оказывается, моя квартира выглядит совсем неплохо, — засмеялся Блас, осматривая гостиную.
— Её просто надо было вымыть… Но я не твоя слуга, запомни это! Убралась я только потому, что волей судьбы мне приходится здесь торчать, а жить среди вещевого апокалипсиса совсем не в удовольствие. И готовлю я для того, чтобы поесть сама! — накладывая картошку на тарелку старосты, Лухан старалась не смотреть на мужчину, но спиной чувствовала его пронизывающий взгляд.
— Хорошо, хорошо. Я понял, — всем своим видом Блас демонстрировал неплохое расположение духа, что в рамках их отношений было крайне редким явлением, — только в следующий раз, когда решишь готовить для себя, приготовь что-нибудь из мяса, да побольше.
После ужина мужчина заперся в своём кабинете. Лухан, убрав со стола посуду, отправилась прямиком в душ, дабы смыть весь пот, накопившийся за день. Горячие струйки воды обжигали молодое тело девушки, но у той даже в мыслях не было увеличить напор холодной воды. Прохладный душ достаточно бодрит, а это явно не то, что сейчас было нужно Лухан. Тёплые пары воздуха слишком расслабили молодой организм, и девушку невероятно сильно клонило в сон, но выйти из-под нежащих её струй воды она была не в силах. Стоя с закрытыми глазами, Лухан все больше погружалась куда-то вглубь своего сознания.
— Пойдём с нами, с нами пойдём… пойдём… пойдём… — скрипящий голос заставил её прийти в себя, резко открыв глаза. Встряхнув головой, она постаралась отогнать услышанное от себя, подумав, что, скорее всего, от усталости у нее начались галлюцинации. Наспех помыв голову, девушка выключила воду, решив на этом закончить водные процедуры, и шагнула вниз на резиновый коврик. Встав перед запотевшим зеркалом, Лухан принялась вытирать полотенцем своё мокрое тело. Неожиданно, сквозь мутное стекло, она заметила какое-то едва уловимое движение рядом с собой.
Подумав пару секунд, девушка протерла зеркало полотенцем. В нем, как и ожидалось, не было ничего, кроме её уставшего отражения. Переведя взгляд на своё плечо, она вновь краешком глаза заметила что-то мелькнувшее, такое яркое, желтое. Резко посмотрев в зеркало, она увидела два огромных желтых глаза, смотрящих на неё из темноты зазеркалья.Два огонька ненависти и жажды, пропитанные злобой и похотью.