Я невольно подумал о том, насколько непохож этот мир Чарльза Диккенса на мир, представший перед нами ночью в опиумном притоне Сэл, а потом в кошмарном Подземном городе. Сейчас та зловещая тьма отступала, рассеивалась, словно дурной сон, которым, собственно, она и была. Явью же были яркий солнечный свет и свежие запахи этого мира — все вокруг сияло и пульсировало, будто преображенное в моем восприятии благотворным действием лауданума. У меня просто в голове не укладывалось, каким образом смрадная тьма катакомб и сточных тоннелей или даже обычных трущоб может сосуществовать с этой благоуханной светлой реальностью.
— Ну вот и все! — воскликнул Диккенс. — Я закончил. На сегодня. — Он промокнул последнюю страницу рукописи и положил к остальным в кожаную папку. Потом вышел из-за стола и взял в углу свою любимую трость из тернового дерева. — Я еще не гулял нынче. Составите мне компанию, друг мой?
— Да, конечно, — сказал я, на сей раз не столь уверенно.
Он окинул меня веселым, насмешливым и одновременно оценивающим взглядом.
— Я собирался двинуться вдоль опушки Кобхэмского леса, дойти до Чока и Грейвсенда, а потом вернуться домой.
— А… — произнес я; протяженность описанного маршрута составляла двенадцать миль. — А…— повторил я. — Но как же ваши остальные гости? И дети? Разве не в это время дня вы обычно играете с детьми и показываете гостям конюшни?
Диккенс озорно улыбнулся.
— Что, сегодня в семействе появился еще один инвалид, дорогой Уилки?
Я понимал, что он имеет в виду семейство Коллинз. Казалось, он никогда не прекратит долдонить о предполагаемой болезни моего старшего брата.
— Легкое недомогание, — грубовато сказал я. — Ревматоидная подагра, которая время от времени донимает меня, как вам известно, дорогой Диккенс. Сегодня она решила обостриться. Меня устроила бы прогулка покороче.
Я хотел дать понять, что меня вполне устроила бы неспешная прогулка до гостиницы «Фальстаф-Инн», расположенной по соседству.
— Но ведь у вас подагра не в ногах, верно?
— В общем — да, — промямлил я, не желая говорить, что подагрические боли терзают все мое существо при обострении недуга, какое начиналось у меня нынче утром. Если бы я не выпил спозаранку двойную дозу лауданума, то сейчас лежал бы пластом в постели. — Обычно больше всего у меня от нее страдают глаза и голова.
— Ну хорошо, — вздохнул Диккенс. — Я надеялся найти спутника сегодня — у нас в этот уик-энд гостят Форстеры, а Джон, вы знаете, совсем обленился с тех пор, как унаследовал состояние жены. Но мы с вами совершим совсем короткую прогулку: Дойдем до Чатема и Форт-Питта, пройдем через болото Кулинг-Марш и воротимся домой.
Я кивнул, хотя по-прежнему без всякого энтузиазма. Предстояло преодолеть шесть с лишним миль, шагая с обычной для Диккенса скоростью ровно четыре мили в час. В голове у меня зашумело, и все суставы заныли при одной мысли о столь тяжком испытании.
Все оказалось не так страшно, как я боялся. День стоял такой погожий, в воздухе веяло такой приятной прохладой, свежие ароматы так бодрили и воодушевляли, что я ни разу не отстал от Диккенса, когда мы прошли по дороге до проселка, по проселку до тропинки, по тропинке до заросшей травой колеи вдоль канала, а потом двинулись через осенние пшеничные поля (стараясь не вытаптывать урожай неизвестного фермера), достигли леса, прошли по тенистой лесной тропе, а затем вернулись к дороге и продолжили путь по обочине.
В течение первого получаса молчаливой ходьбы — моей молчаливой ходьбы, поскольку Диккенс добродушно болтал без устали, обсуждая подснеповские[7] черты Форстера, проблемы Гильдии, деловую несостоятельность своего сына Альфреда, незавидное положение своей дочери Мэри на матримониальном рынке, восстание негров на Ямайке, все еще не дававшее ему покоя, явную лень и недалекость самого младшего своего сына Плорна, — я только и делал, что кивал да обдумывал, как бы мне хитростью вытянуть из Неподражаемого информацию, интересующую инспектора Филда.
Наконец я отказался от мысли действовать исподволь и сказал:
— Вчера ко мне приходил инспектор Филд.
— Да, — небрежно бросил Диккенс, постукивая по земле тростью в такт скорым шагам. — Я так и понял.
— Вы не удивлены?
— Нисколько, дорогой Уилки. Этот гнусный тип приезжал в Гэдсхилл в четверг. Я предположил, что следующей его жертвой станете вы. Он угрожал вам?
7
Мистер Подснеп — один из героев романа «Наш общий друг»; «подснеповщиной» Диккенс называл систему взглядов благополучных буржуа, презирающих все неанглийское.