Ректор втягивает голову в плечи, потом еще понижает голос, почти до шепота, до шипения. Ланг, вы понимаете, что могла бы значить для Леоминстера Нобелевская премия, какие бы вклады на нас посыпались?
А Скалапино все еще работает? спрашивает Беннет. Ему же теперь пятьдесят? Ректор прищуривается. Не важно, работает он или нет. Что вы хотите сказать? спрашивает Беннет. Все в ящиках с папками, говорит ректор. У него там в этих папках двадцать лет неопубликованных работ. Беннет потрясен. Двадцать лет работы Скалапино — если это действительно так — могут перевернуть вверх дном всю современную физику. Результаты первого десятилетия, возможно, уже переоткрыты, но результаты последних десяти лет могут быть полностью неизвестны. Беннет даже представить себе такого не может. Он садится — впервые за все время разговора.
Ректор замечает реакцию нового коллеги и улыбается. Мы знаем, что Скалапино многое от нас прячет, говорит он. Три года назад я послал Гарфунда к нему домой поговорить. Гарфунд увидел у него в кабинете ящики, набитые папками, из которых лезли листы с формулами. Кретин этот Гарфунд, выкрикивает ректор. Он стал угрожать Скалапино. Как я только мог поставить такого идиота деканом физического факультета? С такой хитрой сволочью, как Скалапино, угрозы не помогут. Его надо умасливать. Ректор замолкает, потом говорит: Ланг, я хочу, чтобы вы добыли эти папки. Сделаете?
Беннет забыл про свои коробки. Видения новых областей физики проносятся у него в мозгу. Да, слышит он свой голос. Да, он отложит на несколько месяцев собственные работы ради этой фантастической возможности. Отлично, говорит ректор. У вас девять месяцев. В мае собирается совет попечителей, и я хочу сунуть им в лапы какую-нибудь работу Скалапино, готовую для публикации. Понимаете? Девять месяцев. Беннет кивает.
Отлично, повторяет ректор. Я не ошибся, оценив вас как умного человека. Скалапино живет в Феллз-Пойнте. Вот адрес. Ректор что-то пишет на клочке бумаги и отдает молодому физику.
Через неделю Беннет наносит первый визит в дом Скалапино в восточной части Балтимора, возле гавани. Припарковав машину, он идет по улице. Дома красного кирпича странно смотрятся, устроившись между барами, обувными, посудными, книжными магазинами, кафе, пиццериями. В Феллз-Пойнте, плавильном котле разных этнических групп, живут художники и музыканты — немцы, итальянцы, поляки, индейцы. Этот пригород, рядом с океаном — естественная точка входа для иммигрантов. А для моряков — место схода на берег. Улицы усеяны барами вроде «Лошадь твоей удачи» или «Паб "Кошачий глаз"». Из открытых окон раздаются крики, наяривают саксофоны, воздух теплый, и приятно постукивают на ходу каблуки Беннета. Улицы вымощены по-бельгийски — гладкими булыжниками, которые когда-то были балластом на больших парусных судах.
Он останавливается возле трехэтажного кирпичного дома на Алисенна-стрит. Перед половиной дома — ржавеющая металлическая калитка, вторая половина выходит фасадом на улицу. Беннет долго стучит. Стоит, стучит и потеет на жаре, и не может поверить, что стоит возле дома Арнольда Скалапино, когда симпатичная черноволосая женщина лет тридцати открывает дверь — приоткрывает, чтобы его увидеть. Я Беннет Ланг, новый ассистент в Леоминстере, говорит он, улыбаясь. Я хотел бы видеть профессора Скалапино. Что вам от него нужно, спрашивает женщина, он очень занят. Я просто хотел бы познакомиться, отвечает Беннет с волнением. Он занят, отвечает женщина и резко захлопывает дверь.
Беннет возвращается в свой тесный кабинет в Леоминстере. Он опускает жалюзи и ложится на диван. Начинает рассматривать трещины на потолке. Они сплетаются узором речных рукавов или прожилок листа. Извиваются, сходятся, снова расходятся — тонкий узор, которого Беннет до сих пор не замечал. Кто эта женщина, охраняющая Скалапино? Сквозь приоткрытую дверь было видно, что у нее в руках книга. Может быть, она любит читать. Он купит ей Люсьена «Осязаемые горы» и снова поедет в Феллз-Пойнт.
Снова вы, мистер Ланг, раздраженно говорит молодая женщина. Я вам сказала, что он занят. Всего хорошего, мистер Ланг. Она начинает закрывать дверь. По крайней мере она помнит, как его зовут. Беннет быстро просовывает книгу ей в руки. Она глядит на книгу, ее суровое лицо слегка разглаживается. Можно мне прийти еще раз? выпаливает он. Она колеблется, снова глядит на книгу, потом на Беннета. Из соседнего дома доносится далекий поющий баритон. Попробуйте в четверг после десяти вечера, говорит она и закрывает дверь. Счастливый Беннет широким шагом выходит в калитку и час гуляет по мощеным улицам. Под влиянием какого-то импульса покупает зеленый хрустальный наперсток.