Глава 2. Открытие мира
В морях твоя дорога…
На одной из средневековых гравюр изображен монах, добравшийся до края света и сумевший просунуть голову в дыру, пробитую, видимо, самим дьяволом, в первой из восьми сфер, которые окружают мир людей. Так, вполне натурально, представляла мир церковь, таким видели его жители средневековой Европы. Разрушить эти представления, заменить гордую геоцентрическую конструкцию Вселенной картиной гелиоцентрической, в которой заурядная Земля без всяких претензий па исключительность вращается вокруг оси и вокруг Солнца, занимая одно из рядовых мест среди других планет, — сделать это значило потрясти основы христианской религии, перевернуть сознание европейцев и буквально заново открыть мир. Решиться на такое можно было в обстановке, когда люди так или иначе уже были подготовлены к самой возможности пересмотра привычного. Такая ситуация и сложилась к концу средневековья.
По существу, планету Земля предстояло открыть дважды: как географическое пространство практически и как космическое явление теоретически. В средние века представления о географии ненамного отличались от знаний древних греков об Ойкумене. Узнать неведомое, проникнуть туда, куда не ступала нога европейца, — желание, можно сказать, естественное для человека. Но история показывает, что гораздо большим стимулом оказались не эти романтические, а вполне практические причины.
В замках средневековых баронов, где долгими зимними вечерами в плохо прогреваемых кострами очагов залах бродяги-менестрели воспевали небывалые подвиги рыцарей-крестоносцев в битвах с сарацинами, в домах добропорядочных горожан — зажиточных бюргеров одинаково высоко ценились пряности, фарфор, тонкие ткани, попадавшие в Европу из Китая и Индии путями, перекрытыми в VII веке мусульманскими халифатами. Арабский Ближний Восток отрезал Европу от неведомых стран, поставлявших восточные редкости, и раньше стоившие баснословно дорого. То были времена, когда о сверхбогаче говорили: «Да у него — мешок с перцем!»
О восстановлении прежних торговых связей приходилось только мечтать в условиях спровоцированной церковью непримиримой религиозной войны между христианами и мусульманами. Оставалась, правда, еще одна неиспользованная возможность. Умные головы подсказывали, что мусульманские страны можно обойти морем вокруг Африки, идя вдоль ее берегов, или же, рискнув пуститься через открытый океан, по прямой, «срезав» изрядный угол, чтобы рано или поздно наткнуться на вожделенные острова пряностей. Авторы этих проектов, конечно, не подозревали о том, как велика Земля и что за Атлантическим океаном лежит огромный континент, за которым — еще один океан, действительно омывающий берега Индии. Но и без этого предприятие сулило не только бесчисленные выгоды. Крайняя сложность и опасность предстоявших путешествий была очевидной. Поэтому далекий и таинственный Китай, легендарная страна чудес — Индия, полные пряностей неизвестные острова в океане манили к себе не просто мечтателей, жаждавших приключений, но и алчных завоевателей, знавших одно божество — золото.
Впрочем, отличить купца и негоцианта от пирата было в те времена непросто. Дальние края, вернее, обещавшие огромные прибыли торговые связи с ними, превращали даже мирных торговцев в предприимчивых и отважных искателей приключений. Золотые миражи сказочно богатых стран способны были в одинаковой мере воодушевить и благородных испанских грандов, задолжавших ростовщикам немыслимые суммы под будущие доходы, и отбросы общества — оставшихся без нанимателей солдат-наемников, разоряющихся ремесленников, умирающих от голода бывших крестьян и, наконец, просто профессиональных разбойников с большой дороги, ставших подлинным бедствием всех европейских стран.
Неудержимое стремление к обогащению оказалось вполне сочетаемо с крайним религиозным фанатизмом. На Пиренейском полуострове многовековая борьба против арабских захватчиков, проходившая под знаменами войны христиан с мусульманами, воспитала целые поколения безжалостных воинов. Учрежденная в 1480–1485 годах святая инквизиция придала религиозному рвению силу всеобщей нормы жизни в Испании и Португалии. «Католические короли» Изабелла и Фердинанд особенно охотно следовали религиозным идеалам там, где интересы церкви совпадали с их собственными вожделениями.
3 августа 1492 года из Палоса вышла в открытое море небольшая флотилия из трех судов. Самое большое — «Санта-Мария» — имело водоизмещение всего около ста тонн. «Пинта» — около 60 тонн, а третье, самое маленькое судно, снаряженное уже не на королевские, а на собранные самим Колумбом средства, — около 50 тонн. Оно и называлось соответственно «Нинья», то есть «Детка». Экипаж всех трех судов насчитывал около 90 человек. Вопреки более поздним легендам, экспедиция спешно возведенного в испанское дворянство Кристоваля Колона, так звали в Испании генуэзца Христофора Колумба, не ставила перед собой целью распространение «святой» веры среди язычников — на борту не было ни одного священника или монаха. Король и королева мечтали наладить торговые связи с Индией, надеясь найти за океаном, как говорилось в договоре с Колумбом, «жемчуг или драгоценные камни, золото или серебро, пряности…».