Когда ты мне рассказала всю правду, когда я проанализировал все твои “плохие” поступки без призмы ненависти с моей стороны, я понял, каким кретином был все это время. Понял, что попросту не достоин тебя, Полли.
На секунду мое сердце сжалось, испугавшись, что он сейчас уйдет. Как истинный джентльмен, он извинился и в очередной раз пойдет начинать новую жизнь без меня в ней…
— Но знаешь что я еще понял? Я не просто кретин. Я эгоистичный кретин! Уверен, для тебя это не новость. Поэтому несмотря на то, что я тебя не достоин, сейчас я все-таки сделаю то, на что мне не хватило смелости пять лет назад.
Он расплылся в лучезарной улыбке и подмигнув мне, спросил:
— Не хочешь сходить на свидание?
Вытерев рукавом неизвестно откуда взявшиеся слезы, я попыталась улыбнуться и прошептала: — Хочу.
Глава 62
— Что, прямо сейчас? — засмеялась я, понимая, что Глеб действительно ждет, что я пойду собираться.
— Если ты не против, — он пожал плечами и я вдруг осознала, что он смущается. Глеб Урицкий, самый самоуверенный нахал на свете сейчас смущается и ждет моего ответа.
Да уж, нас обоих впереди ждет еще много открытий друг о друге. Но самое главное, что мы впервые за прошлые годы находились в одной точке, наконец-то в одной плоскости.
Последние три недели мы были словно параллельные прямые в тетради нерадивого двоечника. Вроде как по всем правилам не должны пересекаться, но тем не менее притяжение было слишком сильным.
Сейчас же я впервые чувствовала какую-то уверенность и надежду. Еще несколько часов назад я сокрушалась, что сама не знала чего хочу. Но на самом деле я боялась признаться даже самой себе, что хочу его, Глеба. После всего, что между нами было… после тонны недопонимания, ненависти, взаимных обвинений, у меня все еще остались к нему чувства. И сейчас, услышав от него, что он тоже хочет попробовать дать нам шанс, я наконец, могла снять толстую броню и признаться, что хочу того же.
На сборы у меня ушло минут десять от силы. Я решила не томить Глеба часовым ожиданием, хоть и хотелось отдать дань себе, четырнадцатилетней, и нарядиться настоящей красоткой на наше первое свидание. Но если учесть, что за последние три недели он успел повидать меня в слезах, в бреду, абсолютно голую… не стоит сильно сокрушаться по этому поводу. Да и судя по тому как он на меня смотрел, его все более чем устраивало и дополнительный слой косметики вряд ли бы что-то изменил.
По дороге в ресторан Глеб взял меня за руку и не выпускал ее даже когда официантка принесла нам меню.
А потом мы разговаривали.
И на этот раз это был не монолог одного из нас, а самый настоящий живой диалог. Хотя признаюсь, когда Глеб попросил меня рассказать больше о шитье и создании новых дизайнов, я боялась, что опять скачусь в повествование от одного лица. Но на удивление, он задавал интересные вопросы, переспрашивал непонятные термины и в целом выглядел так, будто мое увлечение его действительно интересует.
А еще я поняла, что совсем не чувствую неловкости. Изначально я думала, что мне понадобится много времени, чтобы я перестала бояться, что внезапно проснусь и теплая улыбка напротив сменится кривой усмешкой. Но вся эта обстановка… мы, вместе в ресторане, держащиеся за руки, ведущие неспешный разговор…все это казалось таким естественным и натуральным.
И да, я бы соврала, если бы сказала, что мне совсем не было горько о потерянном времени, что я не думала о том, что все это могло случиться раньше и мы могли бы избежать этих четырех лет ненависти. Да, могло. Да, могли. Но не случилось и не избежали. И тем не менее, мы вместе, здесь и сейчас. И не это ли самое главное?
Из ресторана мы вышли только тогда, когда официанты начали не только смотреть на нас с укором, но и покашливать, намекая что вывеску “мы работаем до последнего клиента” не стоит воспринимать слишком буквально.
Всю дорогу в машине Глеб держал мою руку в лучших традициях ванильных фильмов и от этого мне внутри было так тепло и комфортно, что в какой-то момент я просто закрыла глаза и решила отдаться моменту. Это не первая наша совместная поездка в машине, но именно она кажется мне особенной… и к сожалению, слишком короткой.
Казалось, вот только что Глеб стоял на моем пороге с томом сочинений Достоевского, а теперь мы стоим в дверях вдвоем. Вот только на этот раз он, судя по всему, заходить не планировал.