Кое-как умывшись холодной водой, хотя скорее, протерев лицо холодной водой, чтобы не размазать макияж, я поспешила на пары. И почти врезалась в своего брата. Ладно я, мои мысли все еще были заняты Урицким, но Максим-то куда смотрел?
— Эй… привет, — тихо сказал он.
Вау, какой прогресс. Чем я, интересно, заслужила такое внимание. За все четыре года он ни разу не пытался со мной заговорить. Хотя нет, один раз было дело… Бабуля после смерти завещала мне свое состояние, оставив отца и брата с носом. У нас с ней были очень сложные отношения и последние годы мы не общались, поэтому еще в конторе я нотариуса сказала, что мне от нее ничего не надо, но не смогла сразу отказаться от наследства потому что старая грымза оставила условие получения мною своих богатств после 21 года. Без понятия чем она руководствовалась, жила последние лет десять в Испании, а там совершеннолетие наступает в 18, как и у нас. Впрочем, это уже не имеет значения.
Это было в прошлом году, я тогда только-только отвоевала право съехать от отца и после нотариуса заехала забрать оставшиеся вещи. Каково же было мое удивление когда Макс последовал за мной в мою комнату с намерением выяснить отношения. Я тогда захлопнула перед ним дверь, не желая выслушивать очередные претензии.
С бабкой я не общалась и понятия не имела что ею двигало когда она решила оставить все свои немалые деньги мне. Может, наконец, перед смертью, раскаялась. Хотя, очень я в этом сомневаюсь.
Скорее, хотела насолить сыну, а Максим попал под раздачу заодно. Не знаю чего они так распереживались, можно подумать, у самих денег мало. Отцовская фирма, может, и переживала небольшой кризис, но до банкротства было далеко. Ну и как бы, то что фирма перейдет по наследству именно брату, а не мне, тоже было само собой разумеющимся фактом. Но тем не менее, оба были в бешенстве от ее завещания. Отец тоже пытался со мной поговорить о моей “дурацкой затее” отказаться от денег, но ни он, ни я не были в настроении это обсуждать и решили отложить разговор ближе к моему 21 дню рождения.
Так что сейчас я очень удивилась, что Максим решил поздороваться, Но тут же вспомнила, что мы находимся в университете и он просто не хочет, чтобы его друзья узнали о том, что он не общается с собственной сестрой.
В любом случае, ответное “привет” от меня он так не дождался, я только кивнула в его сторону и поспешила на пару.
Глава 11
Накануне вечером Алекс завалился ко мне в гости с бутылкой шампанского и предложил, наконец, отметить мою свободу. Бутылка шампанского плавно перетекла в три, мы успели посмотреть два фильма, обсудить Кирилла, Яну и Дарью (про Урицкого я ему все-таки не рискнула рассказать) и заснули только ближе к двум часам ночи.
Утром мы оба проснулись с ужасной головной болью и первой мыслью было прогулять пары. Но у Булавина был важный практикум и исключительно из солидарности, я тоже нашла в себе силы отправиться на занятия. Ни он, ни я после выпитого алкоголя не рискнули садиться за руль, поэтому вызвали такси.
В холле универа мы сразу привлекли внимание: во-первых, мы оба надели солнечные очки, чтобы хоть как-то скрыть последствия вчерашней ночи, и несмотря на отсутствие солнца в помещении, снять их не рискнули. И так как друг ночевал у меня, то и очки, соответственно ему пришлось одалживать мои. Я как раз перебирала свои завалы в поисках модели унисекс, когда подъехало такси и Алекс, бросив мне ленивое “забей” схватил первую попавшуюся пару, и конечно, ею оказались винтажные рэй бэн в розовой оправе; второй странной деталью в его образе была бутылка с водой, тоже моя, разумеется: на ней красовалась Ариэль. Что поделать, одноразовые пластиковые бутылки я не покупала, а многоразовых у меня были всего две: одна розовая, которую я наполнила водой для себя, вторая голубая с рисунком русалки. Если добавить к этому наш общий помятый вид и вчерашние шмотки Булавина, неудивительно, что мы привлекали внимание.
Алекс салютовал своим приятелям бутылкой с красноволосой принцессой и направился прямиком к кофейному аппарату, я хотела последовать за ним, но мой путь преградил Кирилл.
— Привет, можно с тобой поговорить?
— А нужно? — устало поинтересовалась я. Я и в лучшие-то дни не была готова к разговору с ним, тем более, к прилюдному выяснению отношений, что уж говорить о сегодняшнем дне, когда у меня трещала голова и во рту была настоящая засуха.