— Серьезно? — медленно протягивает и я понимаю, что Полли приняла это как вызов. Она нажимает кнопку СТОП и лифт замирает.
Я чувствую как мои брови приподнимаются в удивлении, но я бы соврал себе, если бы сказал, что мне не нравился ход ее мыслей.
Она подходит ко мне, вжимая меня в стену и кладет руки мне на грудь. Я стараюсь не смотреть на ее губы и перевожу взгляд вниз, натыкаясь на декольте. Еще лучше!
— Абсолютно не привлекают? — уточняет она.
— Ни капли, — усмехаюсь я.
— Очень жаль, — ее рука скользит вниз, а губы оказываются на моей шее, она проводит языком вдоль пульсирующей венки и я понимаю, что кровь из этой самой вены стремительно устремляется вниз, туда, где через мгновение оказывается рука Полины. Я вижу как расширяются ее зрачки, а рот слегка приоткрывается в удивлении. Чего она, блин, ожидала? Я живой, мать ее.
Резко разворачиваю ее, так что теперь она стоит спиной к стене и говорю ей в самое ухо:
— Прошу заметить, не я это начал. — И провожу языком по ее шее, точно так же, как это делала она минуту назад. Из нее вырывается сдавленный стон и это все, что мне нужно, чтобы продолжить.
Я продолжаю целовать ее шею. Большой палец касается ее приоткрытых губ и в следующее мгновение она скользит по нему языком. Из меня вылетает то ли рык, то ли стон и я проталкиваю палец в ее влажный рот, кайфуя от движений ее языка.
Второй рукой шарю вдоль ее голой ноги в разрезе платья, притягиваю ее к себе еще ближе, практически зарываясь в ее декольте. Полли приподнимает свою ногу и обвивает меня, как бы поощряя мои действия. Моя рука продолжает скользить вдоль ее бедра и, наконец, касается кружева ее белья. На секунду я замираю, ожидая, что она оттолкнет мою руку и скажет, что представление окончено, но она еще больше подается вперед, ее руки гладят мои волосы и с губ срывается очередной стон.
Глава 22
Я закрыла глаза и окончательно попрощалась со здравым смыслом. Не могу до конца поверить, что мое тело так реагирует на Урицкого, хотя еще вопрос есть ли в этом его заслуга, вполне возможно, что моим телом сейчас управляет выпитый алкоголь. Я попыталась вспомнить сколько коктейлей уговорила за вечер, шесть? Или все-таки семь? Неудивительно, что меня бросает в жар и ноги как бы сами раздвигаются навстречу его рукам.
Где-то в глубине сознания мелькает мысль, что наутро я об этом пожалею, что захочу умереть со стыда, вспоминая его ласки в лифте и что, конечно, после такого я точно не смогу адекватно реагировать на его полное равнодушие в стенах университета.
Но это будет потом.
Тем более, пусть Глебу будет стыдно, что воспользовался ситуацией. Я вполне могу сделать вид, что была настолько пьяна, что даже не помню как он меня провожал домой. Провалы в памяти на почве алкогольной интоксикации вполне себе реальная история, кстати. Так что, пусть его мучают угрызению совести, а не меня.
Эти мысли помогли мне окончательно расслабиться и забыться в настоящем моменте.
Когда я, наконец, открыла глаза и попыталась привести в порядок свое дыхание и платье, встретилась взглядом с Урицким. Даже в ярком свете лифта было сложно разглядеть настоящий цвет его глаз, зрачок был полностью залит чернотой. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, как будто оба пытались вспомнить как здесь оказались. У меня, хотя бы была возможность свалить все на коктейли, Глеб же был абсолютно трезв, хотя по учащенному дыханию, румянцу на щеках и общему, явно возбужденному состоянию, так и не скажешь.
Я первой пришла в себя, отвела взгляд, одернула платье и нажала на кнопку продолжения движения. Лифт, обычно едва слышный, сейчас загудел словно танк и я даже вздрогнула.
Глеб отошел от меня на пару шагов и начал насвистывать какой-то задорный мотивчик.
Когда лифт остановился на моем этаже, я выскочила из него едва дождавшись полного раскрытия дверей. Урицкий шагнул за мной. Он что, рассчитывает на продолжение банкета?
— Что ж, спасибо за интересную поездку, — не удержалась я, открывая свою дверь. — Если пьяные женщины тебя НАСТОЛЬКО не привлекают, остается только догадываться какой эффект на тебя имеют трезвые.
— Хочешь, я открою тебе секрет, Полли?
— Что-то мне подсказывает, что даже если отвечу, что не хочу, тебя это не остановит.
— Только не надо делать из меня маньяка-насильника, Полли. Я тебя уверяю, если бы несколько минут назад ты попросила меня остановиться, я бы остановился. — В его глазах появился опасный блеск.
— Разве ты не знал? Под действием алкоголя, довольно сложно сказать нет, — парировала я.