– Мне кажется, или ты ревнуешь? – он смешно сощурил глаза.
– Кажется, Глеб, кажется, – я постаралась скопировать его же выражение лица и, увидев в толпе Диану, не прощаясь направилась к ней.
К тому моменту, когда я ее догнала, она уже стояла в компании Марата. Ничуть не смущаясь тем, что прерывает их разговор с Алисой. Увидев меня, она радостно бросилась мне на шею и рассматривая мой наряд одобрительно кивнула.
– Ты все-таки решилась его надеть! Ну что, она произвела фурор? – спросила Диана у Марата и Алисы.
– Еще какой, – засмеялся Марат. – Мне кажется, Урицкий до сих пор в себя прийти не может.
– Вот как? – удивилась Диана. – То есть мне не показалось?
Я не успела спросить ее о том что конкретно ей там показалось, потому что Марат, вдруг, хлопнул в ладоши и торжественно произнес:
– Кажется, я знаю как сделать этот вечер еще более незабываемым.
– Да куда уже больше, – я выразительно посмотрела на него, – вы с Дарьей постарались, чтобы этот вечер впечатался в нашу память навечно.
Марат смерил меня холодным взглядом, из которого разом пропала усмешка, как будто я ступила на запретную территорию и произнес:
– Поздравляю, принцесса! Ты выиграла право первого танца.
Диана весело пропела что-то вроде “оу, оу”, а я спросила:
– Боюсь, мое платье мало походит на свадебное, поэтому придется тебе найти другую партнершу.
– Мне? – Марат вытаращил на меня глаза и засмеялся. – Ты что, думаешь, я тебя приглашаю на танец?
– А что, нет? – теперь я чувствовала себя полной дурой.
Первой надо мной сжалилась Диана и пояснила:
– Право первого танца – это одно из правил “Фабрики”. Тот, кто приходит сюда впервые, должен станцевать хотя бы один танец на сцене. И это касается всех девушек, без исключений.
– Серьезно? – Я не могла поверить своим ушам. – И что, это прямо все делают?
– Да, – весело ответила Диана. – Эй, никто не просит тебя танцевать стриптиз. Хочешь, я с тобой поднимусь? Вместе веселее!
Я перевела подозрительный взгляд на Марата:
– И что, из всех присутствующих, я единственная, кто еще не танцевал?
– Потрясающая проницательность, – похвалил меня Марат.
– Как насчет Алисы? – спросила я, вспомнив что Булавин говорил о ее увлечении танцами. Все трое удивленно уставились на меня, а Марат процедил:
– Она здесь не первый раз.
– Но она воспользовалась правилом первого танца? – не сдавалась я.
– Нет, – я удивилась, услышав веселье в голосе Алисы. – Мне не дали такую возможность.
– Вы же только что сказали, что это правило касается всех без исключений, – нахмурившись, напомнила я. – Мне бы не хотелось ущемлять права Алисы. Она здесь не впервые, а значит это по праву ее очередь.
– Принцесса, не нарывайся, – процедил Скалаев.
– О, – теперь настала моя очередь картинно округлять глаза, – погоди, ты боишься?
– Что? – Марат опешил от такой наглости с моей стороны. Но кажется, мой план сработал, потому что напустив равнодушия в свой голос, он добавил: – Чего мне бояться?
– Действительно, – я продолжала невинно хлопать ресницами, – чего тебе бояться? Так что, мы уладили этот вопрос? Я уступаю свою очередь Алисе, а сама обязательно разучу подходящие движения к следующему разу? – Ни я, ни Марат, не стали уточнять, что следующий раз у меня в его клубе вряд ли будет. И этот факт меня нисколько не печалил.
Алиса растерянно переводила взгляд с меня на Марата, как будто не могла поверить, что мы так спокойно решаем ее судьбу без особого участия с ее стороны. Я боялась смотреть ей в глаза, потому что не была уверена что там увижу: гнев или благодарность. Наконец, мы встретились взглядом и я, впервые за вечер, увидела там озорные искры.
Скалаев в очередной раз одарил меня холодным взглядом, который не сулил мне ничего хорошего. Но уходить не спешил, напротив, придвинулся еще ближе к сцене, на которую с грацией лани взобралась Алиса.
Гости, до этого хаотично разбросанные по залу, начали тоже подтягиваться, будто с появлением на сцене Алисы, там включился огромный магнит. Марат смотрел на них безрадостно и даже с некоей долей раздражения. Что ж, если он хотел приватный танец, надо было только попросить, уверена, Алиса бы ему не отказала. Теперь поздно пить боржоми, Скалаев.
Я бы могла злорадствовать бесконечно, но Алиса начала двигаться и какие-либо мысли из моей головы улетучились. Да, Булавин определенно не соврал, когда говорил, что танцы это ее стихия. Судя по выражению лиц остальных зрителей, все они сейчас думали о том же, о чем и я: “Скалаев попал”. С трудом оторвав взгляд от сцены, я посмотрела на Марата: этот танец явно был перебором для его нервной системы, мне кажется, он даже не дышал. Остается только удивляться, как это окружающих еще не снесло волной сексуального напряжения.