Но видимо, судьба, видя мои колебания, решила все за меня.
Сначала в холле меня окрикнул Захаров и я с ужасом поняла, что в пятницу пропустила его семинар.
– Полина, здравствуйте! Как ваши дела?
– Здравствуйте, Евгений Львович.
– Мы не в аудитории, так что можете звать меня просто Евгений, – улыбнулся он. – Вы что-то решили по поводу контрольной? Нашли себе нового партнера?
– Нет, – я попыталась сделать разочарованное лицо. – Как я и думала, многие уже начали свои работы и меняться никто не захотел. Но не переживайте, я сдам все вовремя. Я думаю, мы с Кириллом сможем закончить проект вместе.
– Вот как? – удивился Захаров. – Вы… уладили свои разногласия?
– Можно и так сказать, – я улыбнулась, но поняв как можно истолковать мои слова, поспешила добавить: – Не в том смысле, мы не пара. Но контрольную сможем закончить, не переживайте.
Мужчина, кажется, вздохнул с облегчением и положив руку мне на плечо, улыбнулся:
– Вы всегда производили впечатление умной девушки. Я уверен, в следующий раз вы не ошибетесь в выборе партнера. Для контрольной и для жизни.
И пока я растерянно хлопала ресницами, Захаров убрал руку с моего плеча и попрощался:
– Хорошего для. Вы знаете где меня найти если возникнут вопросы. Они не обязательно должны быть связаны с контрольной.
– Спасибо, – поблагодарила я и развернувшись, буквально врезалась в Урицкого.
– Какой милый разговор. Захаров тоже подозреваемый, или твой интерес вызван чем-то другим?
– Мой интерес? Урицкий, он мой преподаватель.
– Который жрет тебя глазами и мило поглаживает по плечу? Эх, пятый год здесь и мне ни разу так не везло с преподавателями, никто из них не спешил проявить такую искреннюю заботу под предлогом затащить меня в постель.
– Ты ревнуешь, что ли? – усмехнулась я.
– А мне можно? В нашей игре, как ты выразилась, есть такая опция? Боюсь, ты забыла ознакомить меня с правилами. Если не сложно, вышли мне их на почту, чтобы я больше не стоял в стороне как придурок пока тебя лапают другие мужики решая могу ли я набить им морду или это приведет к удалению с поля.
И не дожидаясь моего ответа, он сверкнув на прощание глазами, скрылся за поворотом.
Отлично! Урицкий, оказывается, разозлился, что я в субботу назвала наши отношения игрой. Хотя, может он обиделся, что вместо того чтобы присоединиться к нему в душе, я свалила в закат…
Ну и пусть обижается, заодно пусть подумает каково мне было смотреть на его обнимашки с Илоной.
О том чтобы идти в кафетерий речи, конечно, не было, поэтому, я направилась в уборную, а оттуда планировала пойти на парковку и осмотреть все зеленые машины. Вчера я погуглила символ зонта, о котором говорила бабуля-соседка, но выяснилось, что это довольно распространенный опознавательный знак любителей компьютерной игры “Обитель зла”, так что вряд ли это поможет мне или полиции. Но что-то мне не давало покоя. Вчера я целый вечер мысленно возвращалась к этому разговору потому что меня не покидало чувство, что я упускаю какую-то важную деталь.
Выйдя из кабинки я с прискорбием обнаружила, что путь к умывальникам мне преграждают Илона с подругой, той самой, которая словно верный бульдог сопровождала ее на “Фабрике”.
Надежды на то, что это случайность развеялись когда мы встретились с ней взглядом, у меня от него кожа покрылась мурашками, но виду я старалась не подать.
– Искренне надеюсь, что тебя посвятили в первое правило “Фабрики”, – холодно заявила Илона и на всякий случай напомнила: – Все что происходит на фабрике, остается на фабрике. А это значит, что все что там у вас произошло с Глебом, остается там.
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, все-таки я не на юрфаке, в отличие от вас, но мне кажется, или вы только что грубо нарушили это самое правило?
Илона посмотрела на меня уничтожающим взглядом, но ответить ей не дал звук открывающейся двери.
В уборную вошла Дарья, если ее и удивила наша компания, то виду она не подала, прошла к зеркалу и достала из сумки коробочку с румянами и помаду, промокнула немного потекшую тушь. Она что, плакала?
Подруга Илоны одарила ее презрительным взглядом и сказала:
– Если бы у меня хватало денег только на такую дерьмовую косметику, я бы лучше вообще не красилась.
– Точно, – подхватила Илона. – Лучше уже топить за естественную красоту как все фемки, чем пользоваться такой дешевкой.
Меня одолевали глубокие сомнения, что Илона в принципе была знакома с понятием “естественная красота”, если учесть количество филлера в ее губах, наращенные километровые ресницы и микроблейдинг на бровях и я уже готова была высказать свои мысли вслух, когда Дарья парировала передразнивая их голоса: