После Лев Григорьевич полез в свой планшет и полистал страницы взад-вперёд. Очевидно, освежал в памяти подробности диагноза. Впрочем, у меня сложилось впечатление, что Феоктистов видит дело едва ли не в первый раз. Под конец глаза доктора сделали попытку уползти с бровями куда-то, на затылок.
— Будем заниматься. — в конце концов сказал психиатр и повертел между пальцев золотой «Паркер». — Но должен вам сказать, с таким я встречаюсь едва ли не первый раз. Развитие процесса не вширь, в глубь, да ещё так…М-да. Следует определить, насколько многоуровневую структуру мы имеем. Сразу хочу сказать, что быстрого результата ожидать не следует.
Тут я даже немного обрадовался. Значит, Катя ещё некоторое время продолжит радовать-раздражать меня своими приколами. Я даже отёр руки о штаны и посмотрел на Машу. Девушка тоже глядела на меня и тёрла ладони о колени.
Потом Феоктистов дал кучу всяких советов и выписал какое-то лекарство. Впрочем, Маша сразу спрятала рецепт. Она их постоянно прячет, чтобы я не видел. Видимо не хочет, чтобы я испугался всех этих препаратов и их грозных последствий с побочными эффектами.
Когда мы оказались за дверью, я облегчённо перевёл дух и осмотрел обеих спутниц. Катя обиженно показала мне язык, а Маша напряжённо молчала.
— Ну? — я попытался поймать взгляд девушки. — Что думаешь?
— Пятнадцать лет, — Мария покачала головой. — Пятнадцать лет продолжается эта фигня. Ну вот зачем было придумывать себе воображаемого друга, а? Реальных что ли мало? И ещё так держаться за него, как будто, если его не станет — мир рухнет.
— Это — истерика, — тихо сказала Катя. — Она просто переволновалась.
— Да сам знаю, — прошипел я и погладил Машу по плечу. — Пожалуйста, успокойся.
— Ты слышал, что сказал доктор? Для начала стоит перестать общаться со своими воображаемыми друзьями, полностью игнорировать их. Почему бы не начать именно сегодня? Иначе это не кончится никогда! Так что — отстань!
Девушка дёрнула плечом и побежала в сторону выхода. Я растерянно посмотрел на Катю.
— О чём она, вообще?
— Забавный он, правда? — казалось, девушка обращается к кому-то, невидимому для меня. — И всякий раз — одно и то же.
Катя выслушала ответ невидимки и подошла ко мне, взяв под руку. Вторую она держала так, словно там был кто-то ещё.
— Думаешь, в этот раз получится? — теперь вопрос адресовался мне. Я мог только пожать плечами. — И что она будет делать, если ты исчезнешь?
— Голова болит, — пожаловался я.
Почему-то это показалось Кате настолько смешным, что девушка хохотала, пока мы не вышли на улицу.