- А иногда хотелось бы, как в сериале, чтобы один раз и навека, да, Ирусик? - смеется Олеся и отпивает вина. - Мы, женщины, бывает нуждаемся в сказке.
- Добровольно обманываться? - тоже беру бокал. - Надежда на счастливый конец в реальности счастливее не делала никого. Это утопия. Разочарование, боль, смерть.
- Очень радужные планы на будущее, Илья, - Никита хмыкает. Двигается ближе, берет руку Иры, безвольно лежащую на столе и сплетает пальцы. - Мы с Иришей свято верим - умрем в один день.
Ириша - от этого обращения, от их сцепленных рук меня перекашивает всего, словно мне кости переломали и заново собрали, как попало, не заботясь, в состоянии ли я дальше жить.
Под столом сжимаю колено Олеси.
Моя невеста вздрагивает, ловит мой взгляд, и глаза ее расширяются, знаю, я в последнее время с катушек слетаю, веду себя грубо, несдержанно, я просто беру, что хочу и отключаюсь, а она это считает страстью.
- А вы, - Ира запрокидывает голову, молча наблюдает, как официант спешно расставляет перед ними блюда. - Вы давно знакомы? - она кивает Олесе и поворачивается ко мне.
- Месяц.
- И уже в ЗАГС?
- А что тебя удивляет? - вилкой тычу в грибы. - Встретились, поняли, что созданы друг для друга, - повторяю ее слова. - У тебя ведь точно так же было. С Никитой.
- Не через месяц же.
- А есть разница? Любовь, вроде как, в подсчетах не нуждается?
Сверлим друг друга взглядами.
- Илья, передай мне соль, - вклинивается Олеся.
Ее голос трезвит, еще чуть-чуть, и я бы тарелку с лапшой этой невозмутимой суке на голову опрокинул. Ириша.
- Повар здесь хороший, конечно, - светски продолжает моя невеста, - но немного пресно, как по мне. Изюминки нет в блюде.
- Леся, это не кекс, а паста, - журчит Никита. - Потерпи до десерта и будет тебе изюм.
Пью вино, смотрю на Иру. Ее рука в руке мужа, как когда-то в моей, покоится на столе. В ее ответном взгляде вызов горит, она элементарной неловкости не питает, что вот я сижу рядом, знаю, что он каждую ночь ее трахает во всех позах, и она продолжает, показательно касаться его.
Дзинь - это лопается стекло, в моих пальцах ломается тонкая ножка фужера.
- Господи, Илья, - это в волнении выкрикивает Олеся и привстает на стуле. На пальцах алеет кровь, Олеся хватается за виски. - Боже...не переношу...когда такое.
- Все в порядке, посуда некачественная, - набрасываю на руку салфетку и встаю. Подзываю официанта. - Ужинайте, я сейчас.
Иду по залу и зло улыбаюсь.
Она не сказала мужу, что мы знакомы,притворяется, что видит меня впервые, она струсила, не призналась, что полгода назад собиралась замуж за меня, и подо мной, а не под ним извивалась и кричала.
Она не сказала.
А я скажу.
Сразу после того, как трахну ее снова.
Глава 3
Три года назад, июнь
ИРА
Вот здесь, на набережной, так же ночью, мы с ним пускали красные воздушные шарики в форме сердец, и было это буквально на прошлой неделе, на день города, сначала я привязала веревочку к запястью, боялась отпустить сердце в небо, но тогда он тихо засмеялся мне в волосы, губами прижался к затылку и сказал:
- Ира, солнышко, моя любовь никуда не улетит, не бойся.
И шарик я отпустила.
А сегодня...
Его любовь никуда не улетела, нет, она, наоборот, пала очень низко. Если точнее - в кровать к моей подруге.
Забираюсь на широкий парапет и вглядываюсь в темную, зеленоватую воду. На том берегу торговый центр и огни отражаются в реке, неровными пятнами, зелеными и синими, а я представляю себя тем красным воздушным шариком, подошвой вожу по бетону и топаю, я будто веревками связана, теми самыми, его лживых чувств и моей собственной глупости, доверчивости.
- Там неглубоко, зато очень грязно, - раздается голос позади, и я оборачиваюсь.
Смотрю на высокого, русоволосого мужчину. В его руке стального цвета шейкер, он что-то отхлебывает из него и улыбается, и улыбка его вдруг словно ножом режет те путы, что связывали меня с этим козлом, уложившим в постель мою лучшую подругу.
Он думал, что я не приеду, что я не узнаю, но я на вечеринку успела и получилось, как в долбаном анекдоте.
- Купаться собралась? - мужчина подходит ближе и перевешивается через бетон, смотрит вниз. - В этой луже и не поплаваешь, одни водоросли.
- Не собиралась я купаться, - спрыгиваю на асфальт. Вытираю слезы. Одергиваю платье, оно новое, такое красивое. - Я просто смотрела. На воду.
И надеялась, что там живет водяной, и я все выскажу, пожалуюсь на свои печали, ведь я так одинока, больше некому, это даже смешно, насколько все в жизни трагично-комично складывается.