- Что такое, Ира? - глухо и резко говорит Илья, сбрасывает мою руку. - Решилась отработать документы все таки? Предложение больше неактуально.
Его тон, и губы, сложенные в насмешку, заставляют встряхнуться. Поправляю волосы.
- Никита сказал, что свадьбу не отменили.
- Нет. Ты за приглашением приехала? Извини. Мы эти конвертики с бантиками не рассылаем, но вы с мужем почетные гости, конечно. Если Никита захочет. А то у него головомойка на работе. Тяжело ему сейчас.
- Илья, - мысленно чертыхаюсь, мне сложно просить, на уступки идти, этот человек будет пить мою слабость, как вампир, ему это доставит радость, но у меня нет выбора. - Мы уже достаточно друг другу навредили, Илья. Почему ты не можешь просто оставить нас в покое? У тебя со мной счеты, а не с моим мужем.
- Муж и жена - одна сатана. Слышала такое выражение, Ира?
Подошвой шоркаю бетонный пол, разглядываю ремешки босоножек. Это бесполезно, у его ненависти прочный корень, и он ее взращивает ежедневно, он думает, что я принесла ему больше горя, чем он мне, но разве можно сравнивать смерть и предательство?
- Я не хочу войны, - поднимаю глаза на него. - Ты же знаешь, - сжимаю ладони в кулаки, - если ты не остановишься - я тоже не буду просто сидеть.
- Так это замечательно, Ира, - он открывает дверь. - Вызови полицию, и наври, как ты умеешь, может быть, меня посадят? А то в прошлый раз у тебя немного не получилось, - он заходит в тамбур, с кем-то сухо здоровается.
Оттуда на парковку выходит бородатый коренастый мужчина, окидываю его невидящим взглядом, смотрю в спину Илье...
- Ирка! - гаркают над ухом, и я чувствую, как сильные руки смыкаются на талии, а меня поднимают воздух. - Да ладно, я думал, обознался, сто лет тебя не видел, - исренне радуется он, и я смутно вспоминаю, он приятель Ильи, работают вместе, единственный из его окружения, кто не капал Илье на мозг, мол тебе надо бросить эту малолетку, шли ее на фиг. - Ты чего такая пасмурная? - он ставит меня на пол, все держит за талию. - А я Илья, чертяка, молчал, ну не идиот ли, скажи, девочку такую отпускать. Помирились, значит? Ай, молодцы.
Слабо улыбаюсь, его добродушное лицо как привет из прошлой жизни, в которой я счастлива была, всего несколько месяцев прошло, а мне удалось все, что с Ильей связано черным закрасить, все, кроме самого Ильи.
- Вова, - мужчине на плечо опускается ладонь с пластырем, Илья за его спиной мрачно цедит. - Иди куда шел.
- А ты, хитрый жук, - Вова оглядывается, тона его не распознал, ледяного взгляда не видит и как маленькому грозит пальцем. - Почему не сказал, что опять вместе? Жена все про тебя спрашивает, - он поворачивается ко мне, весь светится, - так, сегодня пятница, может, на ужин к нам и...
Илья грубо толкает его в бок, равняется со мной и хватает за руку, по парковке тащит к машине. Замечает мою зеленую малолитражку и швыряет меня к дверце.
- Проваливай отсюда, Ира.
- А что так? - сдуваю волосы со лба, смотрю ему за спину на растерянного Вову и напоминаю. - Ты меня на работу, кажется, к себе взять хотел? Я подумала и согласна.
- Если бы ты одна на свете осталась, а у меня бизнес загибался, - его руки ощупывают мои бедра, лезут в карман моих брюк. - То я бы и тогда на работу тебя не взял, - он достает ключи и пикает сигнализацией. Распахивает дверь. - Не появляйся здесь больше. Вали, я сказал.
- Почему? - слежу, как от тяжелого дыхания поднимается его грудная клетка и понимаю, что он тоже самое подумал, про нашу прошлую жизнь, ему напомнили, и ему, оказывается, тяжелее, чем мне. - Что не так, Илья? Ты отсосать тебе за документы предлагал, что тебя так взволновало? Вова?
Он смотрит на меня несколько секунд. Хватает за воротник пиджака и швыряет в машину.
- Никогда, - он наклоняется и рывком поднимает меня в кресле. - Я просто понял, Ира, - его голосу возвращается спокойствие. - Что я лучше куклу надувную трахать буду, чем тебя. Меня воротит от тебя. Пошла вон отсюда.
Он хлопает дверью.
У меня в глазах закипают слезы. Судорожно открываю окно и выплевываю ему вслед:
- Ты моего отца убил, Илья. Только попробуй навредить еще и моему мужу. И тогда, я не шучу, я убью тебя.
Глава 32
ИЛЬЯ
- Бутылку водки, - говорю продавцу и кидаю на прилавок купюру.
Женщина в синем переднике, с выженными вьющимися волосами и боевой раскраской на лице ставит передо мной бутылку, отсчитывает сдачу.
Ладонью разрезаю воздух, отмахиваясь, забираю водку и выхожу из магазина.
На улице жара, тополиный пух, пятница и скоро вечер, и значит, город до утра не уснет. Но здесь, на кладбище, безлюдно и тихо, еле слышно от ветра шумит листва, щебечут птицы.