Ох, и накостыляли бы нам пацаны с Подгорной улицы, если бы пришлось применить моё изобретение в бою. С тех пор я всегда заранее досконально проверяю свои и чужие творения науки и техники, а не только мамкины пирожки да отцовский ремень.
Гималайский медведь.
Было это на исходе зимы 1960 года. Снег в огороде потемнел, и кое-где уже видны были проталины. Но ночи ещё стояли морозные. Приходилось топить печку и утром, и вечером. Дров под навесом оставалось совсем мало. Отец сходил на лесозавод и выписал за тридцать рублей машину обрезков, остающихся после распила брёвен на доски. Такие дрова развозили по ночам на разбитом самосвале с большим кузовом и с нарощенными в высоту бортами. Водитель даже не будил хозяев, а просто вываливал огромную кучу по указанному адресу прямо на улице рядом с калиткой или высыпал во двор, если ворота были открыты.
Наши ворота отец с вечера оставил распахнутыми. Утром весь двор был завален палками, отбракованными досками и брёвнами. Попались даже два огромных кедровых бревна, которые не смогли пропустить через пилораму. Это было большой удачей. Из них получались полноценные крупные поленья, которые горели долго и жарко. А тонкие палки легко рубились топором, но тепла давали мало.
Мама Мария, обрадованная таким подарком, не стала будить нас, а сама спозаранку отправилась по воду к колодцу на Подгорной улице с коромыслом и двумя оцинкованными ведрами, по 12 литров каждое. Идти до колодца надо минут 15. А вот обратно в гору с полными вёдрами выходит поболее, да и тяжело очень.
Обычно мы с братом привозили воду вечером на санках с бочкой. Но в этот раз мы прогуляли допоздна и про воду забыли. А вода в первую очередь нужна была для коровы, нашей кормилицы. Не будет воды, не будет и молока…
Донесла мама воду до дому, остановилась у ворот дух перевести и оторопела: медведь, чёрный-чёрный, с белой полоской на груди выбирается из дров. Не растерялась, окатила мишку ледяной водой из одного ведра, потом из другого. С рёвом выскочил зверь за ворота и покатился кубарем по обледенелой дороге.
Долго-долго сидела мать на кухне на солдатской табуретке, опустив натруженные руки и унимая дрожь в ногах. Добрался ли медведь до спасительного леса или нет, мы так и не узнали.
Через пару дней, разбирая дровяную кучу, обнаружили в кедровом бревне глубокое дупло, в нём-то и зимовал Михайло Потапыч. Так сонного и привезли его к нам. После этого события мы с братом Сашей отправлялись за водой без напоминания, чтобы маме больше не приходилось надрываться под непомерной тяжестью.
Хариус – радужная рыбка.
Июль – самый жаркий месяц на Дальнем Востоке. В городе нет спасения от безжалостного солнца. И тогда мы с друзьями отправляемся в уссурийскую тайгу к малюсенькой-малюсенькой речушке Гумин, стремительно несущейся с гор сквозь непроходимые заросли. Но мы знаем все звериные тропинки, и по ним протискиваемся к цели.
Ширина речки метра три, в сухую погоду воды в ней по щиколотку, на дне видно каждый камушек, а сама вода ледяная до ужаса. Можно часами смотреть на неё, и ни за что не увидишь там ни одной рыбёшки. Но там целые стайки рыб. Просто они превосходно маскируются своей окраской под разноцветные камушки-песчинки на дне.
Взрослые всегда поправляют нас, что Гумин не речка, а ручей. Но мы видели, какой большой и бушующей рекой становится Гумин, когда из Японского моря приходит тайфун и обрушивает на Приморье грандиозные ливни. В такие дни в тайге можно запросто исчезнуть навсегда.
Есть еще одна беда, от которой нет спасения. Это оводы. По виду напоминают пчёл, но крупнее их раза в два-три. Кусаются, как звери дикие, с лёту впиваются в тело. Место укуса обжигает огнём нестерпимым и вспухает красный волдырь.
Мы жутко ненавидим оводов, но не можем без них жить – они оказались лучшей наживкой для ловли хариуса. Надо только закатать рукав рубашки на левой руке, и туда тут же устремится безжалостный кровопийца. Тут не зевай, мгновенно прихлопни крылатого разбойника, но не до смерти, не до мокрого места. Насаживаем оглушенного овода на крючок удочки и забрасываем в воду.
Грузило не нужно при такой рыбалке. Наживка плывёт по поверхности. Обычно хариус хватает добычу, едва та коснётся воды. Дёргать удочку вверх надо молниеносно, чтобы подсечка получилась надёжной, и рыбка очутилась в твоей руке. Три-четыре быстрых заброса, и три-четыре переливающихся разноцветной радугой рыбёшки оказываются в садке, опущенном в выкопанную заранее ямку у берега.