Особым шиком было подкинуть пудовую гирю повыше и с переворотом, а потом попытаться поймать её. Саша Мелешко пару раз уронил гирю со всего размаха на пол. От мощного удара лопнула плита бетонная.
Учёба стала для меня главным делом. Нам очень повезло с преподавателями. Худой и педантичный Пугачёв читал и разжёвывал нам лекции по устройству радиопередающих устройств, читает их до сих пор нынешним ученикам, и ещё сто лет будет читать. Толстушка русыня вместо уроков водила нас в кино на фильмы по классике русской литературы. Очень толковая математичка Комова острым углом логарифмической линейки навечно вбивала знания в наши зелёные головы.
У меня дома с пользой для дела хранятся три таких линейки. В те годы это была крутая вещь, типа современного Айфона. Когда мне надо удивить современных студентов, я предлагаю им соревнование, кто быстрее перемножит три числа. Я умножаю числа на своей деревянной логарифмической линейке, а они на Айфонах или планшетах. Победа всегда за мной. Сколько я ни пытался объяснить своим подопечным, как это работает, всё бесполезно. Никто из современных умников не осилил чудо инженерной мысли начала двадцатого века.
Кстати, извлечение столбиком корня квадратного из любого числа сейчас даётся с трудом даже круглым отличникам, а у нас круглые троечники легко справлялись с этой задачей.
Мы не только учились, работали, занимались спортом, но и время от времени крепко чудили. То волосы на наших головах становились на короткое время ярко-оранжевыми, а потом сбривались под ноль, то брюки клёш расширялись вставными клиньями до сорока сантиметров. Как только нас терпели преподаватели! Каких трудов им стоило победить нашу лень, разбудить интерес к учёбе.
Очень симпатичная экономичка напрасно пыталась научить нас считать деньги на ручном железном арифмометре, дедушке современных калькуляторов. Чтобы умножить любое длинное число на двадцать, надо было набрать это число специальными рычажками, а потом двадцать раз крутануть ручку с правой стороны этой уникальной вычислительной машины. Бесполезные и утомительные занятия с подсчётом сотен и тысяч рублей проходили мимо нашей головы, потому что жили мы копеечками, а если заводились рубли, то быстро находили им применение. Какая уж тут экономика. Главное – экономия!
Юрий Андреевич Селезнёв, наш классный руководитель, умный и добрый, открыл перед нами волшебный мир телевидения. Полюбили его сразу. После окончания КИИГА (Киевского Института Инженеров Гражданской Авиации) судьба занесла его на Дальний Восток, за 7 тысяч километров. Увлечение боксом в молодости придало лёгкую косолапость его походке.
Чтобы приукрасить нашу непростую жизнь, Юрий Андреевич организовал по субботам постоянные встречи нашей мальчишеской группы ТР-11 с девчачьей группой из кооперативного техникума. Эти вечера дружбы обязательно заканчивались танцами, после которых мы провожали девчат по улице Ленина до общежития. Строгие вахтёрши не пускали нас дальше входных дверей. Мимо них и мышь не могла прошмыгнуть. Удивительно, но никто из наших парней не влюбился в тех красавиц.
После первого курса Саша Красильников заманил меня в планерную школу. Сначала просто посмотреть, потом помогать растягивать резиновый шнур для запуска его планера в небо. Как-то незаметно дошла и моя очередь освоить старенький «Бланик» и подняться к белоснежным облакам. С высоты открывался потрясающий вид на Амур. Река всегда манила меня. Сманила и на этот раз. Белокрылого небесного парителя променял я вскоре на роскошные белые паруса.
У нас подобралась отличная команда в Морском Клубе. На настоящей военно-морской шлюпке бороздили сначала просторы Уссури и Амура, а потом добрались и до моря.
Загорелые и мускулистые, мы не знали отбоя от девчат, когда причаливали к городскому пляжу. В шлюпку набивалась целая стая этих галдящих разноцветных сорок, и мы катали их по величественному Амуру, натирая вёслами свои ладони до кровавых мозолей. Вот это было время!
Проблема была только одна, деньги, почему-то они испарялись с невероятной скоростью. Хотя на столе в нашей комнате всегда стояла трёхлитровая банка с медяками, которые мы туда бросали за произнесённые непечатные слова, за пропуски занятий, за опоздания в постель к гимну СССР в 24-00, за плохо помытые полы. Эти накопления трогать было нельзя до окончания летней или зимней экзаменационной сессии.