– Если Ирану дать такие могучие реки, то через 5 лет Иран станет самой богатой страной в мире! – воскликнул в 1970-ом году шахиншах Ирана Реза Пехлеви, стоя на амурском утёсе и любуясь необъятной ширью водной глади в месте слияния Уссури и Амура.
Нам по 15 лет. И мы владеем этим водным богатством сейчас. Это наши реки. Мы, студенты Хабаровского техникума связи, хозяева этих рек, этих берегов и островов. Еле дождавшись окончания занятий, летим в столовку и стрелой мчимся на Уссури в Морской клуб.
В команде 6 курсантов и один старшина шлюпки ЯЛ-6, Вовка Семенов. Наша первейшая задача – это подготовить шлюпку к соревнованиям: очистить от старой краски, проконопатить на совесть, отполировать до зеркального блеска и покрасить с величайшей тщательностью, чтобы летела она по волнам стрелою.
Шлюпка очень тяжёлая. Нам стоило неимоверных усилий вшестером вытащить её на крутой бугор к стенам Морского клуба, перевернуть вверх днищем и уложить на подкладочные брусья.
Пять часов, до самых сумерек, без перерывов на обед и отдых готовили к покраске, мечтая о победе. Красить пришлось при свете фонарей. Уставшие, но довольные, ехали на последнем трамвае в своё общежитие.
На следующий день с утра предстояла первая отборочная гонка на вёслах.
Вёсла и шлюпка не пушинки, одно весло весит 16 кг, их шесть штук, и шлюпка со снаряжением восемь сотен килограмм! И нас семеро крепких парней.
Мы точно будем первыми: шлюпка как зеркало блестит, сила молодецкая в мышцах кипит, и настрой самый боевой.
Рано утром приехали на Уссури и упали, словно громом небесным поражённые: песочная шершавая шуба плотно-плотно покрывала днище шлюпки. Оказывается, вечером после нашего ухода с реки, налетел буйный вихрь и на непросохшую краску насыпал толстый-толстый слой песка…
Зеркало превратилось в наждачный камень. О какой скорости можно говорить теперь, когда и дураку понятно, что не будет плавного стремительного обтекания корпуса шлюпки, да и сама она стала намного тяжелее. И всё-таки мы вышли на старт, рвали вёсла с нечеловеческой силой, кровью сочились ладони, пот заливал глаза…
Финишировали вторыми, пропустив вперёд только заводскую команду наших друзей. Свою шлюпку они шлифовали, красили и полировали до блеска за два дня до старта.
Естественно, что на чемпионат России поехали парни с завода «Энергомаш».
Мы же глотали горькие слёзы…
Хе-Юн-Чин.
Кто только не учился в нашем техникуме связи в городе Хабаровске. Дети русских и украинцев, нанайцев и бурятов, корейцев и грузин… Потомки полсотни разных народов. Самым необычным учащимся оказался Хе-Юн-Чин, старший сын китайского коммуниста, приговорённого на родине к смертной казни за то, что раскритиковал идею Мао-Цзе-Дуна о Большом Скачке. В те годы в Китае много честных и умных людей сложили свои головы в борьбе за лучшую жизнь.
Отцу нашего Хе удалось бежать из тюрьмы и с семьей переплыть на рыбацкой лодке через реку Уссури. Россия приютила беглецов, хотя лет за 8-10 до этого всех китайцев с Дальнего Востока выселили в Китай из-за резкого ухудшения отношений между нашими странами в начале шестидесятых годов прошлого века. Да и браконьерничали они в тайге Уссурийской очень уж нагло и безжалостно. Многие наши бикинские охотники сложили свои бедные головушки под пулями хунхузов.
В раннем детстве мы с пацанами бегали на окраину нашего города, чтобы посмотреть на китайские фанзы. Глиняные круглые домики, высотой всего метра полтора, с чёрными соломенными крышами, с глиняными полами, с одним мизерным окошечком из рыбьего пузыря поражали своим убожеством даже нас, привыкших к русским развалюхам и баракам.
Наши родители частенько повторяли нам, что надо хорошо учиться, иначе будем жить, как китайцы. Маленькие чумазые и худющие китайчата зимой и летом бегали между фанзами практически голые. Поодаль было два небольших поля, одно с гаоляном, второе, совсем маленькое, с диким рисом, чумизой. Воду носили из реки вёдрами на коромысле.
Взрослые китайцы были чуть выше нас, подростков. Жилистые и выносливые, они ценились как грузчики, по-китайски ку'ли. По-русски мешок картошки-это куль. До сих пор не понимаю, как они умудрялись таскать на себе эти тяжеленные кули' с картошкой по шатким сходням с берега на кургузые ржавые баржи.
Затем речные буксиры цепляли за собой две-три баржи и отправлялись вниз по Уссури и Амуру в город Комсомольск-на-Амуре, чтобы накормить рабочих на заводах. Когда китайцы уехали на родину, опустевший посёлок сравняли с землёй бульдозерами буквально за несколько минут.