Шторм.
Наш Морской клуб располагался на реке Уссури, недалеко от места слияния её с батюшкой Амуром. Летом десятки самых разных яхт и водно-моторных скутеров наполняли весёлой жизнью необъятные водные просторы. В непогоду все они оставались в эллинге.
Только наша прочная военно-морская спасательная шестиместная шлюпка ЯЛ-6 устремлялась в азартный бой с ветром и волнами. Шесть загорелых пятнадцатилетних парней дружными взмахами пудовых вёсел выводили шлюпку из небольшой гавани на речную уссурийскую ширь.
По команде нашего главы экипажа – старшины Володи Семёнова, сидевшего на корме и управлявшего рулём, отточенными движениями быстро поднимали паруса и шли вниз по течению к Амуру. У каждого из нас было своё место и свои задачи.
Передняя часть шлюпки носила название бак, задняя – корма. Четыре поперечные доски для сидения, назывались банками. На первой банке от носа шлюпки сидели два самых легких и жилистых гребца, именуемые баковыми. Один из баковых гребцов управлял передним парусом – кливером, когда ветер позволял идти под парусами.
На средней банке располагались два гребца покрепче и с хорошей реакцией, чтобы своими вёслами работали в унисон с остальными гребцами.
На кормовой банке были места для самых крепких и сильных гребцов. Их называли загребными. Они должны были иметь отличную выносливость, могучие бицепсы, большую становую силу спины, сильные ноги и хорошее чувство ритма для выполнения мощных и ровных гребков во время гонок на вёслах. Только в этом случае можно было рассчитывать на высокую скорость шлюпки и на победу в различных соревнованиях.
Чтобы наполнить силушкой могучей наши мышцы, мы всей командой занимались через день в секции тяжёлой атлетики в спорткомплексе «Спартак», где пудовые гири и грузные штанги сами прыгали к нам в руки.
У бакового гребца была ещё одна необычная обязанность – по команде «Баковый, за борт!» он должен был выпрыгивать в воду и удерживать тяжёлую шлюпку от удара о прибрежные скалы при неудачных маневрах в сильный ветер. Почему-то прыгать в бурлящую холодную воду приходилось только мне, и не один раз за поход.
В безветренную погоду и в сильный шторм мы ходили на вёслах, а в хороший ветер ставили паруса. Движение под парусами на реке никогда не получается по прямой линии, обычно приходилось идти зигзагами, то есть галсами. Особенно трудно было управлять шлюпкой при встречном ветре, приходилось часто менять курс, перекладывать паруса с одного борта на другой и быстро выполнять разворот, чтобы не перевернуться.
Кроме этого надо было отслеживать движение других судов, чтобы избежать столкновения, хорошо знать рельеф дна, чтобы не наскочить на мель. Снять шлюпку с неё в сильный ветер очень трудно, а иногда и невозможно без посторонней помощи.
Долгие месяцы упорных тренировок позволили превратить тяжёлый труд в увлекательные походы по могучему Амуру. Молодые силы бурлили в нас и звали вперёд, не взирая на многочисленные опасности. Честно говоря, мы над этим не задумывались, сам чёрт не страшен был.
Климат на Дальнем Востоке носит муссонный характер, поэтому погода может меняться очень быстро. До обеда светит солнце, на небе ни облачка, а после обеда неожиданно появляются чёрные тучи, и начинаются ливни, нередко с грозами и шквалистым ветром. Спокойная гладь Амура в миг превращается в беснующееся море, а берега не разглядеть сквозь потоки воды.
Стремясь выплеснуть свой буйный адреналин, мы старались идти под парусами на грани дозволенного. Чтобы порывы ветра не опрокинули нашу шлюпку, мы «брали рифы», то есть уменьшали площадь парусов, подвязывая их специальными завязками – «риф-штертами», и свешивались за борт, как противовесы.
Вода пронзала нас со всех сторон: дождевые потоки сверху, бушующие волны снизу. Ветер терзал и наше судно, и наши тела, заглушая команды старшины.
Захлебываясь, но, не сдаваясь, раздирая рот, кричали:
– Мы сильнее бури, мы сильнее ветра, только батюшка Амур всех сильней на свете!
Любая оплошность грозила повреждением мачты или парусов, опрокидыванием шлюпки, потерей принадлежностей, продуктов, наших вещей и даже гибелью. Ни в коем случае нельзя было бросать перевёрнутое судно и пытаться в одиночку спастись. Обычно это плохо кончалось. Борьба с волнами, ветром, брызгами, и холодом выматывала пловца, и на финише просто не хватало сил выбраться на берег.
После нескольких часов борьбы со стихией рулевой направлял измученную шлюпку в узкие протоки между речными островами в поисках тихого местечка, где быстро и чётко выгружались на берег, ставили большую палатку, разжигали примус, кипятили чай, грелись сами и сушили одежду, промокшие снаружи, счастливые внутри.