Станция носит такое же название, Дуки. В кромешной тьме вываливаемся из фанерного вагона и по звёздам находим дорогу к воде. Разматываем свои снасти на галечном берегу и делаем первые забросы. Первобытный вопль уносится ввысь. Это Сашка Мелешко вытаскивает первую рыбину под пуд весом.
Вскипает азарт. Бросок следует за броском. Кидаем подальше и резкими рывками вытягиваем толстую леску, укладывая её кольцами на берегу. Вокруг темнота непроглядная. Куда бросаем снасть, сам чёрт не знает.
Не спит рогатый помощник. Пошли зацепы один за другим. К рассвету остались вообще без единой закидушки. Всё, что было, оборвали крепкие наши руки. Одну рыбину как разделить на семь человек? Вите – хвост, Коле – голову, Саше – балык, Ване – тешу, остальным – по пёрышку?
Проснулось солнышко осеннее, разогнало косматый туман. Три огромных дерева, одно за другим, растянулись по течению прямо посередине реки. Весенним паводком где-то в верховьях вырвало их из крутого берега и принесло на наше место. Ловите парни рыбку золотую!
Надо плыть туда и выручать наши крючки и грузила. Я раздеваюсь первым и пробую зайти в воду. Ледяная! Выскакиваю на берег и начинаю подпрыгивать, чтобы согреться. Выход один. Плыть надо одетым и обутым. Натягиваю резиновые сапоги, привязываю их к поясу, чтобы не утопить, и решительно бросаюсь в реку. Сильное течение быстро сносит меня мимо цели. Успеваю ухватиться немеющими пальцами за тонюсенькую вершинку последнего дерева и осторожно подтягиваюсь к веткам покрепче.
Сашка и Мишка пролетают мимо моих вытянутых ног, скользнув руками по сапогам, и плывут обратно к берегу. Осторожно выбираюсь на могучий ствол, лавируя между ветками и гирляндами острых и ржавых крючьев. Не один десяток горе-рыболовов оставили здесь свои надежды.
Распутать эти колючие хитросплетения и жизни целой не хватит. Достаю нож и вырезаю снасти кусками. Грузила прячу в карманы штормовки, крючки с обрывками лески – в припасённый рогожный мешок. Теперь бы до берега хватило сил доплыть. Застыл в мокрой одежде на ветру.
Друзья растянулись цепочкой на отмели ниже по течению. Вдруг придётся на выручку ко мне плыть. Сползаю по веткам в воду и устремляюсь к берегу, где разгорается большой костёр. Сапоги, полные воды, тянут меня на дно. Приходится молотить руками изо всех сил. Ох, не зря я накачивал мышцы в шлюпочных походах по Амуру в любую погоду. Одолел-таки стремнину. Далековато только унесло меня течением.
Выбираюсь на берег, негнущимися руками скидываю всю одежду и нагишом бегу метров двести мимо обалдевших друзей. Нарезаю тридцать-сорок кругов вокруг костра, пока не начинаю чувствовать внутреннее тепло. Сашка отдаёт мне две свои запасные рубашки. Одной растираюсь до боли, вторую тут же натягиваю на себя. Маловата кольчужка, трещит по швам. Кстати, я храню её уже 46 лет на своей полке в бельевом шкафу в память о нашей дружбе.
Мишка вливает мне в рот полстакана дешёвой горькой перцовки, суёт кусок хлеба с салом. Теперь жить можно. Хорошие у меня друзья. И девахи хорошие, что стоят поодаль и покатываются со смеху, глядя на меня. А у каждой по десятку кетин на берегу лежит. Девки местные, знают, где рыбу ловить, а где концерт бесплатный смотреть.
Мост любви.
Семь тысяч километров от Москвы прямо на восток до Хабаровска, 400 километров на север до Комсомольска-на-Амуре, ещё 68 километров на север до посёлка лесорубов под названием Хурмули и три километра на Запад до речки Хурмулинки. Такой путь предстоит тем, кто пожелает соединить прочным браком свои судьбы раз и навсегда.
Этой традиции уже 80 лет. В 1935 году началось строительство восточного участка Байкало – Амурской Магистрали и дальневосточного аэрограда – города Комсомольска-на-Амуре.
Тысячи молодых, весёлых, задорных, озорных парней и девчат приехали на стройку из центральной России. Кому-то из них и пришло в голову прогуляться с любимой в Новогоднюю ночь по глухой тайге в мороз тридцатиградусный до небольшого бревенчатого моста через речку, и там сказать главные слова в своей жизни при свете негасимых звёзд.
Так и повелось. Люди встречались, влюблялись, шли на мост любви, играли свадьбы, растили детей, чтобы однажды вечером рассказать им о днях своей далёкой молодости.
Я совершил такое путешествие 44 года назад. Мост любви не подвёл. Мы с моей половиной до сих пор храним на губах морозный привкус того поцелуя.