Так и вышли мы из тайги, нащупывая ногами твердынь, вспоминая добрым словом безвестных строителей.
Гостинцы из Японии.
Много-много лет назад в далёком городе Хабаровске три ученика четвёртого класса сбежали с уроков и в дальнем уголке большого школьного сада продолжили рыть землянку. Оставшись без родителей, не зная ласки, устав от казарменных порядков детдома, они жили мечтой о своём маленьком доме, пусть и спрятанном под землей. Копать было легко. Чёрная мягкая земля приятно пахла бабушкиным огородом. Ещё бы углубить яму на полметра, и можно приниматься за крышу.
Заскрежетала лопата по ржавому железу. Этого только не хватало. Делать нечего, надо откапывать помеху. Толстая болванка, круглая, тяжёлая очень. Вот не повезло! Надо было копать чуть в сторонке. И снова скрежет по металлу. Вторая болванка! Вот так дела, невезуха чёрная. Ещё чуть-чуть, и глазам открылся сначала один артиллерийский снаряд, следом – другой. Не знают страха мальчишки, руками копают дальше. Вытащили оба снаряда на поверхность и принялись рассматривать в лучах заходящего солнца. Видно долго таилась в земле опасная находка. Ржавчина толстыми слоями лежит.
Форма у снарядов необычная, не такая, как в кино. Носовая часть, как обрезана. Через много лет я случайно наткнулся на описание подобного оружия. По всем приметам получается, что это были японские боеприпасы из далекого 1918 года, когда японские войска хозяйничали в Хабаровске. Но нам было не до подробностей. Раз есть снаряд, то надо его взорвать.
Обдирая руки ржавым железом, утащили находку на пустырь, подальше от школьного сада. В минуту собрали большой костёр, установив снаряды «на попа», слегка закопав низ в землю. Из сухой травы сделали длинный толстый жгут, одним концом вставили в основание костра, второй конец подожгли и бросились бежать. Бежали долго, пока не увидели небольшой овражек. В нём и залегли, изредка выглядывая наружу.
Отбушевало высокое пламя. Догорает наш костер в надвигающейся ночи. Почти час прошел, а взрыва нет. Надо бы подбросить сухих дров. Да нет смелых и отчаянных. Опять не повезло, не будет фейерверка знатного. Как вдруг хлопок изрядный, разметало уголья во все стороны, чёрно-бурое облако поползло над землей.
Это не взрыв, а полная ерунда. Подождав немного, направились к развороченному костру. Поковыряли остатки золы, подсвечивая пучком горящей травы, и нашли в земле толстенную донную часть с остатками резьбы.
Сам снаряд улетел куда-то. Второй нашли неподалеку. Снова собираем костёр вокруг него и поджигаем. Снова лежим в овражке и ждём фейерверка. Снова взрыва нет, только звучный хлопок, да тысячи огоньков пронзили ночную тьму…
Я сапёр!
Наш небольшой город Бикин невысокой сопкой Лысухой разделён на две части, гражданскую и военную. Гарнизон был создан в тридцатые годы двадцатого века, чтобы отразить японскую угрозу. Японцы, захватив Китай и Маньчжурию, хозяйничали рядом, за рекой Уссури, всего в 18-ти километрах от города.
К шестидесятым годам гарнизон укрепили, теперь уже из-за китайской угрозы. За высокими зелёными заборами располагались различные воинские части, а дальше в тайге были оборудованы танкодромы и стрельбища, огороженные колючей проволокой.
Для нас, мелюзги, натренированной набегами тёмными ночами на фруктовые сады, это была не преграда. А вот караульных мы опасались сильно. Если кто-нибудь попадался им на стрельбище, то его передавали в комендатуру, вызывали родителей, читали наставления, а дома изрядно пороли. Поэтому для походов на полигоны за боеприпасами мы выбирали осеннюю туманную погоду с мелкой моросью.
Охотились за неразорвавшимися минами от миномётов, снарядами от танковых пушек и патронами всех мастей. Обслуга стрельбищ регулярно зачищала территорию, но кое-что всегда оставалось в раскисшей земле в лесных зарослях.
Мы с Вовкой ползком подныривали под колючку и принимались обшаривать кустарник, высматривая опасные находки. Особенно гонялись за минами, из корпусов которых можно было сделать тысячу полезных вещей.
Заметив торчащий хвостовик такой мины, осторожно подползали к ней, руками убирали землю вокруг, вытаскивали «злодейку» из ямы и ползли с ней к толстому дереву. Там, обняв его руками, раскручивали мину и вытаскивали детонатор, наивно полагая, что ствол берёзы спасет наши головы, если вдруг мина взорвётся. Про руки или про то, что от них останется, мы старались не думать. Потом на брюхе выползали на свободу, переодевались в сухую одежду и мчались домой.
Из латунных гильз делали колокольчики для рыбалки и коровам на шею, для охраны садов и огородов. В тайне от родителей продавали их, зарабатывая копеечку. Из стабилизаторов делали ручные машинки для отделки домов известковым раствором с мраморной или гравийной крошкой. За хорошую машинку удавалось получить целых 5 рублей. Сумасшедшие деньги! Это 25 буханок белого хлеба!