Ту-144
Авиационный завод имени Чкалова и научный институт авиации, расположенные в городе Новосибирск, в 80-е годы прошлого века были вторым домом, если не первым. Создание новых модификаций самолёта увлекло меня, молодого конструктора, возможностью проявить себя в настоящем деле.
Приходилось решать бесчисленное количество вопросов у чертёжной доски, в производственных цехах и научных лабораториях. Рабочий день зачастую продолжался до глубокой ночи. В один из таких вечеров мой товарищ, Николай Погорелов, провожая до институтской проходной, на ушко шепнул:
– Постарайся оказаться на заводском аэродроме завтра после обеда. Обещаю тебе незабываемое зрелище. Больше ничего сказать не могу.
Утром я договорился с Опытным производством, что после обеда прибегу к ним и решу накопившиеся вопросы. Это было идеальное место для наблюдения за взлётами и посадками. Иногда строевые лётчики, получив новенькие самолёты, позволяли себе выполнить на прощание несколько фигур высшего пилотажа, выражая благодарность заводчанам за их ударный труд.
Ведь каждый пилот мечтает летать на самой лучшей и самой новой технике. Такого представления я и ожидал, изредка поглядывая в открытые ворота цеха. Видимо, не одному мне шепнули пару слов. Часам к 15 народ потихоньку потянулся из цеха поближе к торцу взлётно-посадочной полосы.
Вскоре над горизонтом показался заходящий на посадку самолёт необычных очертаний. Лёгкая дымка в воздухе мешала рассмотреть его. Только тогда, когда могучая птица покатилась по бетонке в нашу сторону, я признал в ней сверхзвуковой пассажирский самолёт ТУ-144.
Одно дело видеть такого красавца на фото, совсем другое – на расстоянии вытянутой руки. Всё вызывало восхищение. Опущенная вниз носовая часть, фюзеляж, устремлённый в небо, невероятной высоты передняя стойка шасси, четыре огромных воздухозаборника.
Особенное впечатление произвело на меня то, как сильно изгибается крыло под своей тяжестью при движении самолёта по неровной рулёжной полосе. Сколь же талантливы были конструкторы, которые проектировали его. Да, были люди в наше время!
Нам не дали долго наслаждаться прекрасной машиной. Тяжёлый грузовой автомобиль марки КРАЗ осторожно покатил прибывший самолёт в сторону зала статических испытаний. А мы отправились на свои рабочие места.
Через неделю ко мне зашёл Коля Погорелов и позвал в курилку. Мы оба не переносили запах табака. Поэтому я сразу сообразил, что зовёт меня для деликатного разговора. Отведя подальше от любопытствующих коллег, он поинтересовался моими планами на будущее:
– Говорят, что ты чемоданы собираешь? Куда нацелился?
Пришлось признаться:
– В Москве подписали приказ о моём переводе из Новосибирска. Я ещё не представляю, как повезу всё своё имущество: жену, двоих детей, холодильник и 16 коробок с книгами. Смотри, не проболтайся никому. Хочу уйти по-тихому, а то опять кто-нибудь притормозит мой перевод на Волгу.
– Удачи тебе на новом месте и безоблачного неба! – с этими словами Коля обнял меня на прощание и зашагал по главной заводской аллее мимо боевых самолётов ЯК-9, ЯК-25 и СУ-15, застывших на гранитных постаментах.
ИЛ-76
В феврале 1987 года нашей авиационной группе поступила команда срочно оформлять документы и отправляться в длительную командировку на Крайний Север. Как назло налетел буран. Трое суток просидели на баулах в ожидании погоды. Наконец метеослужба дала добро.
Сержант-контролёр досконально проверил наши документы и накладные на груз. Быстро загрузились в наш родной зелёный самолёт ИЛ-14. Послали воздушный поцелуй толстушке Леночке из нашей диспетчерской службы, подняли вовнутрь дюралевую лестницу и плотно закрыли дверь. Короткий разбег и берём курс на Москву.
Четыре с половиной часа неспешно летим в наступившей темноте над заснеженными полями и лесами. Нам предстоит задержаться в столице на пару дней и уже транспортным АН-12 добираться до точки. Нас немного поболтало – покидало боковым ветром на подходе к аэродрому. Но экипаж опытный, своё дело знает, мы и не волнуемся, всё будет хорошо.
Как всегда, диспетчера загоняют наш небольшой самолёт на самую дальнюю стоянку, к чёрту на кулички. Вокруг тьма непроглядная, метёт метелица, и мороз за тридцать градусов. Быстро перегружаем свои ящики в бортовой ГАЗ-66 и ждём служебный автобус, который должен отвезти нас в гостиницу ночь досыпать.
Через полчаса начинаем отплясывать польку-бабочку, пытаясь согреться. Клянём почём зря нерадивого солдата-водителя, что не спешит за нами. Сидит, наверное, в тёплом гараже и в нарды дуется с товарищами.