Например, о возможном родстве сказки и науки.
Отметим общее правило сказок: все они оканчиваются хорошо.
Такие сказки, как «Оловянный солдатик» Андерсена,– редкость, да и с плохим ли она концом? Если подумать, то она тоже оканчивается хорошо: ведь солдатик и балерина умирают вместе.
Так почему почти нет сказок с плохим концом?
Не потому ли, что в сказке всегда стараются показать главную мысль: зло обязательно побеждается добром.
Иначе говоря: как утро всегда следует за ночью, так и события (в данном случае – сказочные) всегда приводят к одному результату. А не к разным.
Но ведь это важнейший материалистический закон – основа естествознания! Малыш запомнил сказку, а в школе потом узнал: в науке то же самое. Ну, только выражается иначе.
Вот и выходит: сказка, а ведет в науку. Закон здесь и закон там, получается резонанс – истина плотней укладывается в сознании.
Пример второй: музыка – помощник географии.
Почему в кино играет музыка? Даже если фильм документальный. Ведь в действительности река течет без вальса, а солнце в Африке поднимается без тамтамов. Потому что музыка создает нужный резонанс. Она усиливает настроение от картины и тем помогает глубже все прочувствовать. Значит, и запомнить.
Музыка! А помогает изучать планету.
В этих примерах хорошо показывается особенность человеческой памяти: вбирать событие различными органами чувств, не только одним разумом. Вбирать его головой, кожей, глазами, носом, каждой клеточкой тела, всем существом своим. Откладывать на полочку сознания ком, неизмеримо более богатый, яркий, сложный, чем трехмерное событие на сцене, чем геометрическая стереограмма.
Подобный сложный ком можно назвать чувственной голограммой (от греческого «голон» – целое). Такая голограмма не только смотрится. Она к тому же пахнет, звучит, радует или огорчает, дразнит или смешит, возвышает или принижает – словом, изображает для нас кусочек мира совершенно таким, как его вобрало впечатление: цельным и многогранным.
Человек пришел в картинную галерею. Тотчас остро заработало его зрение: он останавливается перед картинами, впивается глазами в красочные полотна, о которых так много слышал. Но разве автоматически, без ведома его, совершенно бессознательно, одновременно со зрением, не включились и другие органы чувств? Обоняние, потому что есть в галерее свой запах – чистый, свежий воздух. Осязание, так как поверхностью своей кожи он ощущает влажность и температуру помещения. Слух, ибо есть там какие-то приглушенные звуки.
Может быть, даже вкус, особенно если человеку десять лет, и он – девочка, и у нее во рту конфетка.
Участвуют, естественно, и внутренние чувства: и впечатление от картины, и настроение, с каким человек пошел в галерею, возможно, приятное ощущение от публики, и многое другое.
Сложно все запоминая, человек потом так и вспоминает: часто по ничтожному толчку – сложную картину.
Пофантазируем, как могло бы получиться.
Человек родился и прожил много лет в Средней Азии. Потом он стал москвичом и вот однажды на московской улице слышит чуть заметный запах. Человек не заглянул еще в магазин, не увидел там в продаже чарджуйских дынь – гуляби. Но уже голова наполнилась видениями детства: тутовые деревья, арбы, люди в цветных халатах и больших мохнатых шапках. Зажурчал арык, заспорили гортанные голоса, мальчишки запели свои веселые песни.
Всего лишь слабый аромат, а чего только он не породил мгновенно! И видимость, и звуки, и нежную грусть воспоминаний...
Голограммы, оказывается, замечательная вещь. А ведь они возникают не только случайно. Их можно строить – строить сознательно, разумно.
Не надо лишь забывать, что и их сооружение подчинено определенным законам. Как нельзя написать книгу, беспорядочно расставляя слова, или нарисовать картину, выстреливая в нее красками (хотя, к сожалению, бывает и такое).
В голограмме, где главные действующие лица – кинокадры и музыка, они требуют определенного сочетания. Не всякая музыка, даже очень хорошая, годится для иллюстрации выбранного из фильма кадра. Хотя природа музыки и природа видимости – вещи разные и возбуждение слухового нерва есть нечто достаточно далекое от возбуждения зрительного нерва мозга, но все же в чем-то они, как видно, друг к другу примыкают. Могут даже сливаться в одно целое. Сливаться по какому-то закону – «закону цельности».
Самая большая голограмма, возможная на нашей планете,– это внутренний мир определенного человека, совокупность всех живущих в нем образов и ощущений.