друг
Серёжка обманывал меня так часто, что я даже не знала, умеет ли он вообще говорить правду, но отчего-то верила ему постоянно. Вот и про лягушку поверила.
– Если её поцеловать, то она обязательно превратится в принцессу! – Он показал мне торчащую из его кулака розовую мордочку.
– Отпусти сейчас же!
Он засмеялся и, продолжая дразнить меня, побежал.
Я долго гонялась за ним по двору и до слёз верещала, потому как он мучил бедную «принцессу». А когда ему наконец-то надоело, и он бросил лягушку прямо на середину клумбы, где росли чертополошины, вытерла слёзы, аккуратно пробралась между колючими листьями, подобрала едва живую «принцессу» и, накрыв её ладошкой-лодочкой, унесла домой.
Лягушка была очень красивой. Очень, очень! Я аккуратно посадила её на балконный столик и улыбнулась, а она подтянула под себя изящные лапки, приподнялась и та-ак на меня посмотрела. Ну, я не удержалась, зажмурила глаза и чмокнула её в кончик розового носика.
Прежде чем открыть глаза, я секундочку подождала, ведь для чуда нужно время, потом посмотрела сквозь щёлочки и резко выпрямилась. Стол был пуст. Ни тебе лягушки, ни принцессы. Я вдруг почувствовала себя не просто обманутой, а дважды обманутой и решила, что с этого дня не буду верить Серёжке ни за что в жизни. Но оказалось, это было не всё. На следующий день он показал мне огромную шишку на пальце и сказал, что у меня тоже такая вырастет, ведь я трогала лягушку, а от них, как известно, вырастают бородавки. Побелев в секунду от такой новости, я понеслась домой и до боли драила руки щёткой с мылом, а потом ещё долго рассматривала свои пальцы, боясь увидеть на них противные бородавки.
За содранные до корост пальцы, я решила обидеться на Серёжку по-настоящему и, когда на следующий день вышла на улицу, демонстративно отвернулась от него.
– Эй, ты чего? – Он подбежал ко мне. – Привет! Айда ловить сверчков.
– Сверчко-ов?!
– Да! Бежим! – Он схватил меня за руку и потащил за собой.
– Постой, постой… куда бежим?
– Я же тебе говорю: за сверчками! Они там, в колодце.
– В коло-одце! – восхищённо воскликнула я и прибавила ходу.
На поросшем полынью поле, за крайними домами нашего района, чего только не было, и я вовсе не удивилась, увидев там колодец без крышки.
– Откуда ты знаешь, что там сверчки водятся? – Вглядываясь в черную дыру, я присела на корточки.
– Знаю. – Серёжка развернулся, опустил ногу в колодец, нащупал там ступеньку железной лестницы и начал спускаться.
Когда его голова скрылась, я наклонилась ещё ниже:
– Как там? А?
– Холодно. Спускайся.
– Н-нет. И не проси. Я темноты боюсь.
– Трусиха.
– Обзывайся, сколько хочешь, но я не полезу.
– Тогда я тебе сверчка не покажу, – донеслось из глубины колодца.
– Ну и ладно, – надула губы я.
Он замолчал, и я вдруг испугалась: а если с ним что-нибудь случится, а я даже и не узнаю, поэтому тихонько позвала:
– Серё-ожа-а, ты там как?
– Отлично! Я поймал сверчка!
– Поймал! Ну так неси его сюда!
– Сейчас…
Очень скоро его кудрявая голова появилась в освещённой горловине колодца, а ещё через мгновение он выбрался на поверхность и, улыбаясь, протянул мне руку. Я в нетерпении посмотрела на его легко сжатые пальцы, представляя, что сейчас увижу изящного кузнечика или красивого жука. Серёжка развернул кулачок, и я завизжала, отпрыгивая от серого, длинноусого, толстенного таракана.
– Чего ты орёшь?! – Серёжка сомкнул пальцы.
– Убери! Убери эту гадость!
– Сама ты гадость! – Он заглянул в щёлку между пальцами и ласково пробормотал: – Это сверчок, самый настоящий. Надо для него коробочку найти.
Мы отправились на поиски чего-нибудь, во что можно посадить этого большого таракана.
Пустой спичечный коробок удалось найти возле пешеходной дорожки, тянущейся вдоль всех крайних домов. Серёжка посадил сверчка в коробок, сунул его в карман штанов и, деловито кивнул в сторону одинокой яблони:
– Пойдём, я тебе болото покажу.
– Болото?! Откуда здесь может быть болото?! Здесь ведь нет реки или воды…
– Оно из другого колодца получилось. Представляешь, там девочка одна утонула. Её так и не нашли. Наверное, до сих пор там, в колодце…
Он говорил и уверенно шагал к яблоне, а у меня всё внутри похолодело и ноги какими-то не моими сделались.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, я разговор милиционеров подслушал.