Альбина осекается, у неё сбивается дыхание.
АЛЬБИНА (виновато, испугано, с сочувствием): Элеонора Витольдовна?
СТАСИК (едва не плача, серьёзно, негромко): Да…
Альбина опускается на диван, сочувственно смотрит на Стасика. Робко подсаживается к нему поближе, жалеет, поглаживает участливо по голове, приклонив свою голову на плечо отчаявшемуся в жизни мужчине.
АЛЬБИНА (в печали): Такая хорошая женщина…
Стасик, поддакивая, кивает головой.
АЛЬБИНА (в печали): Я её не так много лет знала, но как-то прониклась к ней. Она такая… Отзывчивая, милая женщина. Душа – человек.
СТАСИК (едва не плача, серьёзно, негромко): Да уж… хорошая… отзывчивая… Душа – человек.
Молчат оба в состоянии скорби, Альбина продолжает медленно нежно успокаивающе поглаживать Стасика по голове.
СТАСИК (строго с осуждением): Эта хорошая добрая женщина сегодня мне сказала, что ей надоело меня кормить! Оставила меня без обеда, мы с ней повздорили, и я ушёл… сюда к вам.
АЛЬБИНА (замирает в замешательстве): И… ииииииииии что?
СТАСИК (спокойно): Иииии всё. И вот я здесь. Ну, ты спрашивала, чего я тут у вас делаю. Вот, я объяснил.
Альбина поняв, что к чему отвешивает увесистый ёмкий подзатыльник Стасику.
СТАСИК (корчась): Ай! За что?
АЛЬБИНА (в сдержанном бешенстве): Да за то! Думай, что говоришь, окаянный. Я-то уже подумала было, что твоя мама того…
СТАСИК (не понимая): Чего того?
АЛЬБИНА (отмахивается): Да ну тебя.
Альбина выдыхает, отходит на пару шагов, пытается успокоиться.
Открывается дверь в квартиру, входит Гена, Альбина его не видит, оборачивается к Стасику и выплёскивает всё, что она о нём думает.
АЛЬБИНА (на эмоциях): Тунеядец! Бездельник! Охламон! Балласт! Никчёмный неудачник! Не мужик!
Гена смотрит на всю эту картину в некотором непонимании, роняет свою рабочую сумку, вопросительно разводит руками. Альбина оборачивается на звук. Стасик жалобно смотрит на Гену, ища у него спасения и защиты.
Альбина что-то пытается пояснить жестами, но не найдя слов опускает руки и томно выдыхает.
ЗТМ.
3 ДОМ АЛЬБИНЫ И ГЕНЫ
Все трое сидят за столом, в дружеской очень тёплой обстановке ужинают с очень большим аппетитом. Особенно зверский аппетит у Стасика.
АЛЬБИНА (Гене, в процессе еды): … ну и вот. Представляешь моё состояние? Горе у него, понимаешь.
ГЕНА (спокойно, Альбине, в процессе еды): Да чего тут удивляться. Стасик в своём репертуаре.
АЛЬБИНА (Гене, в процессе еды): Это точно.
СТАСИК (супругам, налегая на яства): Друзья мои… Вы не поверите. Мы же с мамочкой как одно целое. Как Альфа и Омега, как два берега одной реки, как день и ночь в системе мироздания, как…
АЛЬБИНА, ГЕНА (хором, перебивая): Да поняли уже!
Стасик на мгновение затихает, пробегает кротким взглядом по Гене и Альбине.
СТАСИК (супругам, налегая на яства): Угу. И вот наш непотопляемый семейный крейсер дал трещину. Прямо пробоина, друзья мои. Чувствую – течёт!
АЛЬБИНА (Стасику, завершая трапезу): У тебя давно уже пробоина, друг мой ситцевый, только не в каком-то образном семейном крейсере, а в голове.
Стасик возмущённо смотрит на Альбину. Поглядывает на Гену, взглядом, словно говоря ему: эх друг, чего она на меня так а? Посодействуй как-то что ли, повлияй на свою супругу!!!
Альбина встаёт из-за стола, садится на диван.
АЛЬБИНА (Стасику): Вот скажи мне, только честно. Ты что так и собираешься всю жизнь сидеть то на шее матери, то на нашей? Чай не мальчик уже? Давно пора бы взяться за ум. Какая-то ответственность должна быть, какая-то серьёзность.
Гена заканчивает трапезу, переходит на диван, садится рядом с женой.
ГЕНА (Стасику, стараясь сгладить углы): Дружище, Альбина хочет сказать, что тебе пора уже иметь свою семью. Заниматься более масштабными вопросами, нежели теми, которые ты сейчас занимаешься.