СТАСИК (не понимая, продолжая налегать на яства): Да? М… а какими вопросами я сейчас занимаюсь?
АЛЬБИНА (Стасику): А ты Стасик, сколько тебя знаю, занимаешься только одним. Создаёшь себе проблемы, а потом героически их преодолеваешь. Только почему то каждый раз с нашей помощью.
СТАСИК (возмущённо): Не правда! (переведя взгляд на друга) Скажи, Гена?
Гена неуверенно пожимает плечами, переводит взгляд.
СТАСИК (возмущённо): Да вы что? Вспомните хотя бы ту историю с чайником в магазине. Помните? Ну, мы вместе же тогда ездили в гипермаркет, когда я тележкой случайно задел этот стеклянный чайник на витрине. Кому вообще пришло в голову делать такие низкие витрины и такие стеклянные чайники?
АЛЬБИНА (Стасику): Ну как же, помним, и в чём ты молодец в той ситуации, позволь поинтересоваться?
СТАСИК (возмущённо): Как в чём? Как в чём? Ведь я же сам нашёл тогда старшего продавца и урегулировал с ним этот деликатный вопрос.
АЛЬБИНА (возмущенно смеясь): Ха! Урегулировал.
ГЕНА (Стасику): Там не совсем всё так было. Скорее это старший продавец терпеливо ждал, пока ты устанешь прятаться от него в туалете, а после уже состоялся разговор, по итогам которого нам с Альбиной пришлось возместить нанесённый тобой ущерб.
СТАСИК (возмущённо): Это детали! По факту я сам всё тогда «разрулил»! Ну, подумаешь, заняли другу пару тысяч. Теперь будете всю жизнь этим попрекать.
АЛЬБИНА (возмущенно): Ну, положим не пару, а тройку. И потом слово «заняли» – предполагает некую отдачу долга. А мы со своими деньгами простились как видно навсегда. Что-то не спешил ты возвращать нам эту сумму всё это время.
СТАСИК (возмущённо посмотрев на Альбину, продолжает уплетать пищу): Гена, у тебя совершенно несносная жена. И выбрал же ты из всех женщин себе в пару такого меркантильного человечка. Помнит каждую мелочь, и ей же норовит попрекнуть, укусить, ущемить. Я, конечно, не знаю, может женщины все такие?
АЛЬБИНА (мужу): Гена, у тебя совершенно невыносимый друг. Где ты его откопал вообще? Бывают же такие люди. Прицепятся как клещ, вот присосётся, и не оторвёшь. И этот человек паразитирует – паразитирует на твоём огороде. Всё тянет и тянет соки из семьи.
СТАСИК (спокойно, Альбине): Это ты на меня намекаешь?
АЛЬБИНА (спокойно): Нет, что ты, это я так, фигура речи. В общем, для поддержания беседы.
Стасик косо посматривает на Альбину.
Гена чувствует себя между двух огней.
Стасик продолжает набивать желудок.
СТАСИК (спокойно): Ммм… А я, главная штука, подумал, не про меня ли?
АЛЬБИНА (с сарказмом): Нет, нет, что ты. Мы же совершенно не против с Геной тому, что ты у нас постоянно ешь, спишь, временами можно сказать – живёшь. Тянешь из семьи деньги, порой одежду и, конечно же, наше с мужем личное время.
Стасик отрывается от еды, серьёзно смотрит на Альбину и Гену.
СТАСИК (обрадовано): Правда? Фуф, слава Богу, а то мне как-то неловко было. Хорошо, что вы сказали. А то я мыкаюсь как неприкаянный, думаю, обижаетесь на меня, может. Ну, хорошо, что всё в порядке. Ой… даже как-то легче стало, честное слово. Ну что, я тогда на диванчике вот здесь и прилягу, ага?
Стасик встаёт из-за стола, вытирает об себя руки, идёт к дивану.
СТАСИК (совершенно искренне): Что-то устал сегодня, денёк нервный был. Освободите мне, пожалуйста, местечко, поворкуйте там у себя, а я прилягу.
Стасик подгоняет Гену и Альбину, чтобы те встали с дивана.
Ему освобождают место. Стасик ложится,
Хозяева стоят подле него в нелепом замешательстве.
СТАСИК (потягиваясь): Ой, как хорошо-то. Друзья мои, можно мне одеялко какое-нибудь, какое не жалко?
Альбина напыщенно смотрит на Гену, Гена даёт ей взглядом понять, что тут нужно проявить терпение.
Альбина приносит Стасику плед, небрежно бросает его прямо на живот бесцеремонному другу семейства и уходит.
Гена спешит за Альбиной и тоже покидает сцену.
Стасик, не торопясь, обстоятельно вальяжно расправляет плед в позиции лёжа, укрывается им и тёплой детской радужной улыбкой засыпает.