– Извини, мне нужно одеваться. Будь добр, выйди.
– Если хочешь одеться, пожалуйста. Я тебе не помешаю.
Жоан подошел поближе и взял ее за руки. Рейчел ощутила аромат его одеколона.
– Как я могу одеться, если ты меня держишь?
– О, а это идея. Связать тебя…
– Ты невозможен! – возмутилась Рейчел.
– Неужели тебе не нравится эта мысль? – удивился Жоан. – Странно, а мне казалось…
– Сейчас же замолчи!
Так они и препирались до тех пор, пока не сели в машину. Рейчел уже сильно сомневалась в том, что им стоило хотя бы находиться под одной крышей, а не то чтобы жить вместе.
По дороге к доктору Хьюитту обоим, слава Богу, хватило ума помолчать. В приемной Жоан взял журнал, а Рейчел старательно разглядывала пейзаж, висящий на стене.
– Миссис де Сакадуро-Кабрал?
Дверь кабинета распахнулась. Медсестра стояла на пороге. Рейчел нервно оглянулась, надеясь, что из ниоткуда появится некая миссис де Сакадуро-Кабрал.
Жоан поднялся и кивнул Рейчел.
– Идем!
Иди! Сядь! Встань!
– Я не миссис де Сакадуро-Кабрал! – возмутилась Рейчел. – Я мисс Маггз. Мисс Рейчел Маггз!
– Ох, извините. А я записала вас как миссис де Сакадуро-Кабрал.
Жоан взял невесту под локоть.
– Она скоро станет миссис де Сакадуро-Кабрал, так что не беспокойтесь.
– Как мило. Где же произойдет бракосочетание?
– В Санта-Розе.
Рейчел похолодела. Как легко это прозвучало! Свадьба в Санта-Розе. Сотня гостей. Море шампанского.
Медсестра сладко улыбнулась Жоану. Рейчел не удивилась. Он всегда действовал на женщин, как магнит.
– Пожалуйста, сюда, – пропела она. – Но сначала, миссис де… я хотела сказать, мисс Маггз, вам нужно взвеситься и сдать анализы. Мистер де Сакадуро-Кабрал, вы пойдете с нами?
– Да.
– Нет, – возразила Рейчел. – Все, что тебе нужно, узнаешь после осмотра.
Жоан улыбнулся медсестре, как всегда проигнорировав реплику Рейчел.
– Ну конечно же я иду. Я хочу знать все о нашем ребенке.
7
Жоан оставил Рейчел у Лидфордов. Остаток дня она провела в тенистом уголке сада, занимаясь его перепланировкой. Хозяева предоставили ей полную свободу действий – им хотелось как можно скорее насладиться результатом.
Рейчел была рада возможности отдаться любимому делу. Но тревожные события последних суток не давали ей сосредоточиться…
Хотя не все было так уж плохо. Обследования подтвердили, что малыш здоровый и сильный. У Рейчел даже слезы на глаза навернулись от нежности к ребенку.
К своему ребенку.
И Жоан, он тоже был там. Сначала молчал, слушая пояснения врача. А потом вдруг взглянул на Рейчел с каким-то благоговейным трепетом.
Стоило ей вспомнить об этом, как глаза ее снова наполнились слезами. Что-то в последнее время она стала слишком чувствительной. Рейчел удивлялась сама себе – ее трогало до слез любое воспоминание, любая мысль о ребенке, о Теренсе, о Жоане…
Особенно о Жоане.
Покусывая кончик карандаша, Рейчел вновь попыталась сосредоточиться на проекте, выкинув из головы все, кроме этого прекрасного парка, мягких теней, танцующих у подножия древних тополей…
Но день подходил к концу, парк медленно погружался в сумрак, его сияние меркло. И Рейчел внезапно ощутила легкую тревогу.
Одно дело – стать матерью. И совсем другое – выйти замуж за человека, который не имеет к этому ребенку никого отношения. Хотя Жоану, кажется, подобные мысли не приходят в голову. Но на самом деле это меняло многое! Их союз не выглядел бы столь странным, если бы причиной его было бы нечто, большее, нежели чувство долга. Долг.
Это слово комом встало в горле, колокольным звоном отдалось в мозгу. Рейчел захотелось бежать без оглядки. Однако вся ее жизнь, все то множество непоправимых ошибок, которые она успела совершить, взывали из глубины сознания, заставляя поступить иначе, прямо противоположным образом. Долг.
Да, пожалуй, трудно отыскать худшую причину для брака. Худший повод для того, чтобы провести с Жоаном остаток жизни.
Но пока она боролась с внутренними противоречиями, желание охватило ее изнутри, как внезапный огонь. Ей нужен был Жоан. Она хотела обладать им, хотела, чтобы он обладал ею. Желание было столь сильным, что не оставляло места даже смущению. Рейчел знала, что он о ней думает, но в тот миг, когда губы их сливались, чувствовала себя воистину живой, будто в жилах ее тек жидкий огонь. В этом заключалась вся ее жизнь.
Когда Рейчел вернулась в особняк, Патрисия уже зажигала свечи на столе.
– Ужин будет подан в семь, – приветливо сообщила она.