— Но что мешало тебе подделать? — атакую тем временем, но он не дает мне закончить мысль.
— Мы теряем время и истощаем мой скудный запас терпения. У тебя пять минут, чтобы собрать сумку, или поедешь в этой вульгарной тряпке без ничего с собой. А в месте, куда едем, бутиков нет. Только природа, умиротворение и безопасность. Время пошло.
Глава 3
Матвей
Девчонка, сквернословя, собирает сумку, я ленивым взглядом слежу за ней, иногда поглядывая на время. Вся ситуация выводит из себя. Но я должен. Я обещал ее отцу, что не дам добраться к ней подонкам, которые хотели устранить его.
Я нашел его в лесу. Его избили, выстрелили добивной и бросили умирать. Я пытался отвезти его в больницу, но он умолял этого не делать, ведь тогда его найдут. И я выхаживал его как мог, но те, кто сделал это с ним, обработали его знатно. Так, что промучавшись несколько месяцев, он так и не смог встать на ноги и все же не выдержал и покинул этот мир. Уходил спокойно, улыбался и говорил, что его ждет жена там и вообще у него все под контролем. Эта картина останется у меня перед глазами на всю жизнь. Я такого самоконтроля и выдержки не видел, а видел я всякое.
Правда, это спокойствие пришло к нему не сразу. Лишь когда я пообещал, что позабочусь о его дочери, и когда привез нотариуса, чтоб заверить лист, который держу в руке. Не знаю, сколько в нем юридической силы. Не мое дело. Эти деньги и бизнес, если я правда имею на него какие-то права пока, меня не интересуют. Главное, что он сработал с этой молоденькой строптивой козой.
Юрий Васильевич был очень умным человеком. Я таких за всю жизнь не встречал и за непродолжительный отрезок времени, что мне довелось знать этого человека, прикипел к нему. Он был необыкновенным. Интересным, приятным собеседником, прозорливым и мозговитым. И он видел свою дочь насквозь. Молодая, строптивая, родилась с золотой ложкой во рту, и думает, что все на планете происходит для нее одной. Я сделал выводы за первые минуты нашей встречи на кухне, и я редко ошибаюсь. Обещая защитить ее, я не знал, во что я впутываю себя. А сейчас смотрю на нее и понимаю — с ней мне не светит ничего, кроме неприятностей.
— Куда мы едем вообще?
Голос требовательный, капризный. Привыкла, что ей смотрят в рот и не слышала “нет” в качестве ответа.
— В целях твоей безопасности тебе лучше не знать. Бери минимум удобной одежды и все. У тебя две минуты осталось.
Отбрасывает сумку в сторону и сверлит меня злым взглядом.
— Хочешь терять время на игру в гляделки — твое право, — пожимаю плечами, присаживаясь на кресло. — Насмотришься еще. Лучше собирайся.
— Собирайся, среди ночи, черт пойми куда, — ворчит, бросая в меня гневные взгляды, на которые я не реагирую.
— Предпочитаешь быть вывезенной в лес? Это быстро, эффективно, бесплатно и летально. С твоей смазливой рожицей и острым язычком я боюсь даже представить, какое сексуальное просветление ждет тебя перед неминуемой смертью.
— Кому выгодна моя смерть?
— Хм, действительно. Мой отец, миллионер, умер, оставив меня, маленькую и беззащитную, с кучей денег и полной неприспособленностью к жизни без охраны. Кому же выгодна моя смерть, ммм?
Проговариваю это и в очередной раз поражаюсь, до чего беспечный ребенок. Хотя ребенком ее в этой вульгарной тряпке, подчеркивающей каждый изгиб красивого молодого тела, тоже язык не поворачивается назвать. Она застыла с другой тряпкой в руках и я, присмотревшись, увидел, что в сумку она кидает шмотки ничем не лучше.
— Это тебе там не понадобится.
Девчонка опускает взгляд на ткань, поднимает на меня и удивленно изгибает бровь.
— Заброшенный хутор, только ты, я и старый пес. Ему будет все равно, в Версаче ты или мешковине. А вот комары длине этого платья обрадуются. Столько вкусной крови из ничем не прикрытых длинных ног.
— Ммм, заброшенный хутор, только ты, я и старый пес, — повторяет мою фразу, только с такой интонацией, что я хмурю брови, а она решительно отправляет платье в сумку.
Это в ее понимании сексуально? Охотиться на мужика? Отнюдь.
— Прежде, чем мы покинем стены этой квартиры, одно правило ты должна уяснить железобетонно, девочка. Ты и я, — пальцем указываю на нас поочередно. — Никогда этому не бывать. Поэтому выключи охотницу, включи мозги и бери вещи которые тебе действительно, — выделяю голосом это слово, — понадобятся. Еще раз повторяю — магазинов там нет, и доставка туда не приедет.
— Только ты и я, я уже поняла, — опять выдает не то, что надо, и с тройным подтекстом.