Лиз рассмеялась, когда Карн отдал дань уважения ее могуществу. Впрочем, через секунду она посерьезнела.
— А какие гарантии?
Он склонился к ней и зашептал на ухо.
— Хорошо, — ответила она. — Завтра у тебя будут деньги. А теперь поделись своими планами. Я должна знать все, что ты намерен сделать.
— В первую очередь, — принялся рассказывать Карн, придвигаясь ближе и понижая голос, чтобы никто не мог подслушать, — я возьму с собой Абдула Хана, Рама Гафура, Джовура Сингха, Нур-Али и еще нескольких человек понезаметнее в качестве слуг. Я сниму лучший дом в Лондоне и с помощью нашего любезного вице-короля, который обещал мне моральную поддержку, проберусь в высшее общество. И там я примусь за дело. Никто и не заподозрит!
— Хорошо, — ответила она. — Завтра у тебя будут деньги.
— Как же ты удерешь, когда добьешься желаемого и исполнишь все, что задумал?
— Об этом я еще не подумал. Но можешь быть уверена, что я ничем не рискую.
— А потом?
Он вновь слегка подался к Лиз и ласково погладил по руке.
— А потом посмотрим, — произнес Карн. — Вряд ли ты сочтешь меня неблагодарным.
Лиз покачала прелестной головкой.
— Говоришь ты хорошо, — воскликнула она, — но слова ничего не значат! Я всякий раз слышу одно и то же. Но откуда мне знать, что ты не полюбишь какую-нибудь мэм-сахиб[6], когда будешь вращаться среди них?
— На свете есть лишь одна Лиз Тринкомали, — ответил Карн, — и поэтому тебе нечего бояться.
При этих словах на лице Лиз отразилось сомнение. И в самом деле, она уже не впервые была вынуждена ссужать Карну огромные суммы, слыша в ответ одни и те же слова. Он знал это — и приготовился сменить тему, чтобы она не передумала.
— Помимо уже упомянутых, я возьму с собой Хирама Сингха и Ваджиба Бакша. Они, насколько я знаю, сейчас в Калькутте, и я свяжусь с ними до завтрашнего полудня. Они — самые умелые мастера в Индии, и мне понадобятся их услуги.
— Я велю их разыскать, и тебе пошлют весточку.
— Смогу ли я увидеться с ними у тебя?
— Нет, это невозможно, меня здесь уже не будет. Через шесть часов я уезжаю в Мадрас.
— У тебя неприятности?
Она улыбнулась и развела руками, как бы говоря: “Кто знает?..”
Карн больше не расспрашивал ни о чем — после короткого разговора о деньгах он встал и распрощался.
— Мне не нравится то, что ты задумал, — сказала Лиз, стоя рядом и глядя ему в лицо. — Это слишком опасно. Зачем так рисковать? Поедем вместе в Бирму. Будешь моим визирем.
— Я бы ни о чем другом и не мечтал, — ответил Карн, — если бы не собирался в Англию. Я решился твердо — а когда дело будет кончено, у Лондона появится тема для разговоров на много лет вперед.
— Если ты решился, я больше ничего не скажу, — произнесла Лиз, — но когда все закончится — и если ты останешься на свободе, — мы еще поговорим.
— Ты не забудешь про деньги? — тревожно спросил он.
Она топнула ножкой:
— Деньги, деньги, деньги! Ты всегда думаешь только о деньгах! Не бойся, ты их получишь. Когда же мы увидимся опять?
— Через полгода. Я заблаговременно скажу тебе, где именно.
— Полгода — долгий срок.
— Ожерелье стоимостью в пятьсот тысяч рупий вознаградит тебя за ожидание.
— Тогда я буду терпелива. До свидания.
— До свидания, дружок, — произнес он и, словно решив, что сказано недостаточно, добавил: — Вспоминай иногда о Саймоне Карне.
Лиз пообещала ему это в самых приятных выражениях. Наконец он вышел из комнаты и зашагал вниз. Достигнув нижней ступеньки, Карн услышал покашливание в темноте наверху, поднял голову и различил силуэт Лиз, перегнувшейся через перила. Что-то упало, зазвенев на деревянных ступеньках. Карн поднял брошенный предмет — им оказалось старинное кольцо с рубинами.
— Носи его — оно приносит удачу! — крикнула Лиз и исчезла.
Карн надел подарок на палец и вышел на темную площадь.
— Итак, деньги найдены, — сказал он, глядя на усыпанное звездами небо. — Хирама Сингха и Ваджиба Бакша разыщут до полудня. Его превосходительство вице-король, заодно с очаровательной супругой, пообещали ввести меня в лондонское общество. Если я при стольких преимуществах потерплю неудачу… значит, я не заслуживаю успеха. Ну, где мой бабуджи?
Из тени выступила фигура…
Почти в то же самое мгновение из тени выступила фигура и приблизилась к нему.
6
Сахиб (сагиб) — хинд. “господин, хозяин” (вежливое обращение к иностранцу); мэм-сахиб — обращение к европейской женщине.