Дженет О’Гэллоран
Ненадолго воцарилось молчание, когда его светлость дочитал письмо.
— И как же вы поступите? — спросила леди Кэролайн.
— Это благородное предложение, — ввернул Саймон Карн.
— Полагаю, двух мнений здесь быть не может, — произнес председатель. — Мой долг — исполнить просьбу миссис О’Гэллоран, хотя я и не понимаю, зачем она желает видеть меня лично.
— Она пишет, что хочет лично поблагодарить вас за то, что вы сделали, — ответил граф Эмберли. — Поскольку это будет самый щедрый взнос из всех, что мы получили до сих пор, я полагаю, надлежит исполнить ее прихоть.
— В таком случае я, как уже сказал, нанесу даме визит сегодня же, между пятью и шестью часами. А теперь мой долг сообщить вам, что мы с мистером Саймоном Карном встретились утром с правлением банка и условились, что сумма в сто тысяч фунтов золотом будет ждать наших агентов, которые придут завтра утром либо, самое позднее, днем.
— Деньги очень большие, — напомнила леди Кэролайн. — Надеюсь, они не послужат приманкой для воров!
— Бояться нечего, — ответил его светлость. — Я объяснил управляющему, что перевозку денег осуществят мои доверенные слуги в сопровождении двух частных сыщиков, которые останутся на борту яхты, пока мы не поднимем якорь. Риска никакого. Чтобы обезопасить нас окончательно, я также условился, что деньги выдадут только тому, кто предъявит чек и одновременно покажет кольцо с печаткой, которое сейчас у меня на пальце.
Прочие члены комитета были полностью удовлетворены этим планом; решив еще несколько вопросов, они разошлись.
Покинув Беркли-стрит, Карн заторопился в Порчестер-хаус. Войдя в кабинет, он немедленно велел прислать к нему Бельтона.
— Итак, — сказал он, когда камердинер появился, — нельзя терять ни минуты. Лорд Лейверсток примерно через два часа будет на Грейт-Честертон-стрит. Пошлите человека на вокзал Ватерлоо и узнайте, смогут ли они подать заказной поезд в семь, чтобы перевезти покойницу в Саутгемптон. Назовитесь Мерри Берном; скажите, что уплатите положенную сумму, какова бы она ни была, до того как поезд тронется. Как только получите ответ, принесите его на Грейт-Честертон-стрит, дом 154. Я тем временем переоденусь и буду ждать вас там. По пути я телеграфирую капитану яхты в Саутгемптон, чтобы он приготовился. Вы поняли, что предстоит сделать?
— Да, сэр, — ответил Бельтон. — Но должен признаться, что я волнуюсь.
— Напрасно. Помяните мое слово, план верен как часы. А теперь я переоденусь к прогулке.
Лишь очень зоркий наблюдатель смог бы узнать в почтенном священнослужителе, который спустя полчаса подкатил в хэнсоме к дому номер 154 на Грейт-Честертон-стрит, Саймона Карна, недавно присутствовавшего на собрании комитета Спасения. Выйдя из кэба, он поднял голову и увидел, что шторы спущены; ряд несомненных знаков гласил, что Смерть посетила этот дом. Дворецкий, который открыл дверь, ожидал гостя. Он почтительно поклонился и провел священника в гостиную. Там он обнаружил весьма респектабельную почтенную леди в черном шелковом платье, сидевшую у окна.
— Ступайте наверх, — властно произнес Карн, — и оставайтесь в комнате, пока вам не велят спуститься. Будьте осторожны, никому не попадайтесь на глаза. Как только стемнеет, можете выйти из дома, но не раньше. Перед уходом вам заплатят обещанный гонорар. А теперь идите и постарайтесь, чтобы никто из соседей вас не заметил.
Десять минут спустя подъехал какой-то человек, похожий на отставного военного и одетый в глубокий траур. Его также впустили в дом. Хотя никто не сумел бы опознать новоприбывшего, Карн немедленно обратился к нему по имени.
— Бельтон, вы условились насчет поезда? — спросил он, как только они оказались в гостиной вдвоем.
— Поезд отправится в Саутгемптон ровно в семь, — ответил Бельтон.
— Как насчет катафалка?
— Он будет здесь без четверти семь.
— Прекрасно, к тому времени мы заполучим тело. Прежде чем заняться чем-либо еще, поднимите шторы в передних комнатах. Если он решит, что в доме стряслась беда, то, возможно, испугается. Нельзя спугнуть птичку, ведь мы потратили столько сил, чтобы заманить его светлость сюда.