Осматриваться вообще не имело смысла. В тех редких клочках улицы, которые еще не заволокло дымом, не мелькала ни одна фигура.
Я вздохнул и шагнул вперед, прямо в дымовую завесу. Перед глазами тут же появился таймер, отсчитывающий секунды до удушья. Через пару шагов он исчез, затем появился заново. Серая пелена была не слишком густой и не однородной, рваными лоскутами перемежаясь с прозрачными участками относительно чистого воздуха. Так что задохнуться здесь мне пока не грозило. По этой же причине видимость была лучше, чем я рассчитывал.
На первого мертвеца я наткнулся, когда миновал третий дом. Полный мужчина лежал на спине возле забора и невидяще, и как мне показалось, испуганно смотрел в небо. Тело уже начало источать едва уловимый свет. Со временем оно будет становиться все прозрачнее, пока полностью не растворится в пространстве. Если конечно оно так и останется здесь лежать, и никто не сжалится над бедолагой и не похоронит его.
Беглый осмотр ничего не дал. Никаких ран на теле я не обнаружил. От чего же тогда умер мужчина? Приступ удушья? Яд? Магия? Вариантов на самом деле уйма. Вот только пожар почти стопроцентно исключает случайную смерть.
Плюнув на осторожность, я вскочил и едва ли не бегом направился к дому Миры. Трупы стали попадаться все чаще. И не только людей. Собак, кошек, птиц. Все без явных следов насилия. Не могли же они все разом задохнуться от дыма?
Я перестал обращать на мертвых внимание и все рвался вперед, упорно отгоняя от себя мысль, что уже, наверное, можно и не торопиться. Живых в этой деревне не осталось. Но, как говорится, надежда умирает последней. И она гнала меня все быстрей к ставшему мне почти родным дому.
Девушку я нашел во дворе, рядом с цветочной клумбой. Красивое лицо искажено гримасой страха, широко распахнутые глаза смотрят в пространство перед собой. Но ничего не видят. Показалось, внутри меня оборвалось что-то, что до этого было натянуто до предела. К горлу подступил ком.
Я опустился на колени рядом с Мирой и положил ладонь ей на лицо, чтобы закрыть веки. Но из этого ничего не вышло. Максимум, чего я смог добиться прикосновением, это открыть инвентарь мертвой девушки.
Одежда, нож, садовый инструмент, да десяток монет, чего еще можно было найти у обычного селянина? А главное, ради чего нужно было вырезать целую деревню? Вырезать - не буквально, я так и не увидел ни одной раны на телах деревенских жителей.
Я убрал руку и снова взглянул на ту, что за месяц стала мне так же дорога, как и любой член моей семьи. Страх, поселившиеся в глубине безжизненных глаз, причинял мне дополнительную боль. Убийце было мало просто забрать ее жизнь, он стремился еще и напугать свою жертву, повергнуть ее в ужас. Выкормыш гиены!
Я глухо заворчал, словно один из тех волков, что каждое утро заглядывают в гости к моей семье. В груди вспыхнуло пламя гнева, будто я вовсе не защитник леса, а самый настоящий берсерк, и кипящей лавой стало разливаться по всему телу.
Дальнейшие события я помню весьма плохо. Память решила вырезать целый эпизод из моей жизни и запрятать его поглубже в туманы подсознания. Остались только какие-то обрывки, как будто вместо голографической записи мне подсунули несколько слайдов.
Вот я стою на коленях возле тела Миранды, вот брожу, словно пьяный, по мертвой деревне, а уже в следующий миг я продираюсь сквозь заросли глухой чащи, и через секунду сражаюсь с огромным медведем. Ночь в лесу. Я словно завороженный смотрю в пламя костра. Где-то рядом воют волки, но мне плевать. День. Солнце в зените. Я шагаю по пыльной дороге. Куда не глянь - вокруг сплошные луга. Но я смотрю вперед. Туда, где на тракте появилась фигура. Игрок. Он приветливо мне улыбается, но выражение его лица сразу же меняется, когда в моей руке появляется копье. Новый слайд. Кажется вечереет, тени стали длинными. А быть может, это занимается новое утро? Без разницы. Впереди крепостная стена, значит за ней город. Стражники на воротах провожают меня долгим, пристальным взглядом. Один даже решает двинуться мне наперерез, явно желая стрясти монету за проход. Но наткнувшись на мой взгляд, он споткнулся на ровном месте и передумал.
Более-менее я пришел в себя в каком-то трактире. Время перестало двигаться скачками, и вернулось к своему обычному монотонному течению.
Я сидел на высоком табурете возле барной стойки и меланхолично смотрел на рюмку с какой-то янтарной жидкостью. Явно спиртное. Только вот пить я абсолютно не хотел. Конечно же я слышал, что таким образом можно притупить боль, закрыться от нее, убежать. Но убегать я больше ни от кого не собирался. Наоборот, я хотел сам перейти в наступление. Преследовать своего врага. Травить его как зверя. Осталось его только себе нажить. Не думаю, что в моем мире это такая уж проблема.
Я медленно осмотрел просторный зал трактира. Под завязку не забит, но наполовину точно заполнен. Вполне себе востребованное заведение. Тут тебе и местные горожане, решившие пропустить кружечку после трудового дня, и чужаки, которые любят засесть где-нибудь компанией после рейда и похвастаться друг другу своими похождениями и трофеями.
Взрыв хохота заглушил даже пиликанье выступающего менестреля, а многие завсегдатаи с неудовольствием покосились на столик в углу, за которым засела гомонящая толпа. Группа игроков что-то бурно обсуждала. То, что мне надо.
Оперевшись на стойку, я начал вставать с табурета, но мимо прошмыгнула молоденькая, совсем еще девчушка, официантка и, улыбнувшись, обдала меня запахом полевых цветов. Я обмяк и снова плюхнулся на сиденье.
Миранда тоже любила цветы. Бывало, каждый день просила принести ей новый букетик. А теперь ее нет.
Глупо и мелочно ввязываться в кабацкие драки, чтобы сорвать на ком-то свою злость. Так ее память не почтить. Но что мне еще остается? Тело и разум требуют действий. Месть? Почему нет?
Не один раз я слышал от умных людей, что месть не помогает унять душевную боль. Но я этого и не искал. Точнее, не совсем этого. Просто сейчас мне виделись два варианта. Либо я сорвусь сейчас на поиски виновных в гибели целой деревни, либо сопьюсь прямо в этом трактире. К тому же, мне очень хотелось найти и наказать убийц. До одури хотелось.
Приняв решение, я подошел к ближайшему столику, за которым сидели чужаки и, положив руку на плечо одному из них, привлек к себе его внимание.
- Есть дело. - сказал я незнакомому игроку, когда он обернулся. - Нужно доставить кое-кому сообщение.
Отвлеченный от разговора чужак удивленно захлопал глазами.
- Да ты охренел, непись! - возмутился здоровенный северянин, после того как наконец понял, чего именно я от него хочу. - Не видишь, мы тут с братюнями расслабляемся? Отмечаем, можно сказать, удачный день, а ты лезешь со своими заданиями для нубов. Совсем попутал? Посмотри на нас. У меня шестьдесят первый уровень, ты думаешь, я для тебя бегунком работать буду? Все, беги. Не мешай большим дядям разговаривать. А свое задание можешь кому-нибудь дру... - внезапно парень запнулся, уставившись куда-то в пространство перед собой. Он явно читал, видимые только для него, строчки. - Сколько опыта? - воскликнул он так громко, что некоторые местные и все чужаки за соседними столиками обернулись на его возглас. Зыркнув в их сторону, северянин существенно понизил голос и продолжил. - Да не может быть, чтобы за обычную беготню столько давали. Это какой-то баг. С другой стороны, почему бы им не воспользоваться?
- Макс, может, ты хоть объяснишь, что происходит? - подал голос его приятель, сидевший тут же за столом. Еще один северянин.
- Позже. - парень явно куда-то заторопился. - Я все сделаю, можете не сомневаться. - Это уже мне.
- Макс, ты куда? - всполошился массивный дварф с короткой рыжей бородой. - Так ведь хорошо сидели.
- Потом объясню. - махнул рукой северянин и бросился к выходу.
Я лишь пожал плечами и снова отошел к своему месту у барной стойки. Ждать.