— Кстати, об этих домах: есть ли возможность привести их в порядок? — Он прищурился.
— Это как посмотреть: они полвека простояли и еще простоят, но труха уже сыплется. Выбирай те, какой на вас смотрит, уступлю за десять тысяч — таких цен, согласитесь, нынче нету. Коли вы художник… то бишь… живописец, вам в самый раз будет.
— Нет, я не художник. Я сочиняю рекламные тексты.
— Значит, и рассказы сочиняете, дело ясное. Что ж, тут и писателю благодать: тишина, никаких соседей, пиши себе, сколько душе угодно.
Сесилия Трэверс молча стояла между мужем и незнакомым стариком. Кларенс Трэверс не смотрел в ее сторону: он смотрел на тлеющие угли перед входом в лавку.
— Думаю, мне бы здесь неплохо работалось.
— Это точно, — подтвердил старик.
— Я уже не раз подумывал, — сказал мистер Трэверс, — что пора нам уехать из города и пожить тихо-спокойно.
— Это точно, — сказал старик.
А миссис Трэверс ничего не сказала; она порылась в сумочке и достала зеркальце.
— Хотите пить? — спросил мистер Трэверс с преувеличенной заботливостью. — Будьте добры, — обратился он к старику, — три бутылочки апельсинового сока. Нет, пожалуй, четыре.
Старик ушел в лавку, откуда повеяло гвоздями, печеньем и пылью.
Когда он скрылся за дверью, мистер Трэверс повернулся к жене. У него загорелись глаза.
— Это мечта! Давай так и сделаем!
— Как? — переспросила жена.
— Переедем сюда, надо только принять решение. Что нас удерживает? Скажи, что? Мы из года в год даем себе клятву: уедем от шума, от сутолоки, чтобы детям было где побегать. И тогда…
— Ну, хватит! — вскричала жена.
Старик, покашливая, возился в лавке.
— Что за блажь? — Она понизила голос: — Мы только-только выплатили последний взнос за квартиру, у тебя прекрасная работа, дети привыкли к школе, я посещаю престижный клуб, и не один. Мы вбили огромные деньги в ремонт. У нас…
— Послушай, — начал он, словно надеясь, что она будет слушать. — Не это главное. Здесь легко дышится. А в городе — черт возьми, ты же сама жалуешься…
— Только в силу привычки.
— Этот клуб — разве он так уж важен?
— Важен не клуб, а круг знакомых!
— Случись нам завтра отдать концы, эти знакомые и бровью не поведут! — сказал он. — Если я попаду под машину, мимо промчатся тысячи водителей, пока какой-нибудь любопытный не надумает посмотреть, кто валяется на дороге — человек или собака.
— А твоя работа… — начала она.
— Ну и что? Десять лет назад мы с тобой прикинули: еще два года — и у нас будет достаточно денег, чтобы я мог уйти из фирмы и взяться за роман! Но потом каждый год мы говорили одно и то же: нет, не сейчас, в будущем году! Через год, еще через год!
По крайней мере, жили в свое удовольствие.
— Ну, разумеется! Подземка — одно удовольствие! Автобусы — одно удовольствие! Коктейли, пьяные гости — что может быть лучше? Рекламные слоганы? О, да! Только у меня уже в печенках сидят эти удовольствия. Теперь я собираюсь написать обо всем, что видел, и лучшего места для этого не найти. Вот там домик, взгляни! Неужели ты не видишь, как я сижу у окна за пишущей машинкой?
— Побереги легкие.
— Поберечь легкие? С большой радостью! Я достиг своего предела. Решайся, Сесилия, давай добавим огонька в нашу семейную жизнь, сделаем попытку!
— А дети…
— Здесь будет здорово! — сказал сын.
— Наверно, — сказала дочь.
— Я еще не стар, — добавил Кларенс Трэверс.