— Это сложно… Я поехала туда сразу после войны. Когда увидела колонну с танками, разрушенный город… Это было страшно. И знаете, что меня поразило? Что люди, дети — они все равно были счастливы! Они с такой надеждой, так хорошо меня принимали. Я приехала с коврами для художественной гимнастики. Привезла их в спортивную школу. Но когда я увидела этот зал… Потолок пробит бомбой. Такой ужас… Мне показали другой зал — раньше там проводили соревнования по борьбе, — так его просто с лица земли стерли! И тогда у меня появилась идея построить в Цхинвале спортивный комплекс. Этим сейчас занимается мой благотворительный фонд. Честно говоря, не люблю об этом рассказывать, я все это делаю не для того. Но мне приятно. Сначала хотела сделать зал только для занятий художественной гимнастикой, а потом думаю: ну что художественная гимнастика? Там вон какие борцы растут! Уж если делать, то большой спорткомплекс. Там будет и плавание, и художественная гимнастика, и борьба, и тяжелая атлетика, и медцентр, и гостиничные номера для спортсменов. Когда в апреле мы закладывали первый камень, дети были просто счастливы! Одна девочка — ей четыре года — подбежала ко мне и крепко обняла. Спрашиваю: «Ты чего?» «Ничего, — говорит, — просто так…» Я ее на руки взяла, а ко мне как раз подошли с осетинскими пирогами. Отломила кусок, дала ей, и она с таким удовольствием начала есть! Не думаю, что она знает, кто такая Алина Кабаева.
— Наверное, интересно наблюдать реакцию людей, которые тебя не знают.
— Что вы! Это такое удовольствие! Она обнимает меня, уже родители ее подошли: да ты отпусти! А она смотрит на них, ничего не говорит, ест пирог и крепко держится за меня… А еще на фестивале художественной гимнастики, который мы проводили ко Дню защиты детей, девочка одна подошла. Спрашивает: «Вы, что ли, певица?» Нет, говорю. А она мне: «Вы мне нравитесь». Не думаю, что пятилетний ребенок меня знает. Дети ведь такие искренние, открытые. А потом, на репетиции фестиваля, транслировали видеоролик на песню «Игры слов», который был составлен из моих выступлений: там был и чемпионат Европы 98-го года, и Сидней — как раз тот момент, когда у меня обруч улетает, — закончили Афинами. Эта девочка посмотрела ролик и только тогда поняла, что я спортсменка. Говорит: «Здорово! А сейчас так можете?»
— А можете?
— Если я, не дай бог, не сяду на шпагат… После каждого занятия фитнесом, а тренировки у меня практически каждый день, я растягиваюсь. После Олимпиады я полтора года отдыхала и спорт даже видеть не могла. Но сейчас занимаюсь с удовольствием и всегда растягиваюсь, особенно после серьезных нагрузок.
— За границей вас часто узнают?
— Нет, не сказала бы. В России иногда действительно начинает казаться, что ты нравишься только потому, что ты Алина Кабаева. А за границей ко мне хорошо относятся просто как к человеку. И мне это нравится. Но вы не спрашиваете меня почему.
— Почему?
— Потому что я никогда, даже в детстве, не мечтала стать знаменитой. Спросите сейчас детей, чего бы они хотели в будущем. И они ответят: я хочу попасть в телевизор. У меня была только одна мечта — стать чемпионкой мира, но я совершенно не думала, что за этим стоит известность. Да, я была счастлива, когда у меня взяли первый автограф. Но я не думала, что меня будут узнавать. Когда я неважно вела себя на тренировках — и такое бывало, — тренер говорила: «Подожди, вот закончишь заниматься художественной гимнастикой, все тебя забудут». Ну, забудут и забудут, я не для этого живу. Я просто люблю жизнь…
— Ваше отношение к жизни, к миру не изменилось после того, как вы начали работать с людьми и познакомились со всеми их проблемами?
— Я много общаюсь с людьми, езжу в регионы. Регион, который я курирую, — это город Нижнекамск, там я провожу приемы. Когда ехала туда в первый раз, так переживала! Прием длился пять часов. Я понимала, что проблем много и раскисать нельзя. Человеку и так плохо, а если еще и мне плохо станет… Нужно ведь как-то других поддерживать, объяснять, причем говорить правду: мол, здесь я постараюсь помочь, а здесь — извините, не ко мне надо обращаться. Одна женщина пришла — у нее сына убили. Она была недовольна тем, что посадили только одного, считает, надо всех…
— И что вы сказали той женщине?
— Постаралась ее успокоить. Говорю, мы разберемся и обязательно напишем в прокуратуру. А она снова: «Посадить нужно всех!»
— А сами вы как к этому отнеслись?
— Прежде всего я понимаю ее чувства, эмоции… Знаете, раньше меня спрашивали, все ли я могу простить. И я отвечала: «Нет! Не смогу простить предательство». На самом деле я все могу простить, только этого человека потом возле меня не будет… А эту женщину, ее эмоции можно понять.