— "Значит, так бывает".
Голос умолк.
— Женя, объясни, наконец, — мягко попросил Наромарт.
Остальные продолжали молчать, лишь смотрели на маленького вампира: внимательно и настороженно.
— Он не может говорить с тобой, потому что ты — не такой как я.
— И что ему от меня нужно?
— Не знаю. Но он знает Анну-Селену.
Сидящие у костра встрепенулись, за исключением благородного сета.
— Спроси у него, чего он хочет от меня, — попросил Наромарт.
Женька мысленно повторил вопрос.
— "Ничего. Возвратившиеся — друзья детей леса. Я исполняю просьбу той, что попала в беду".
— "Расскажи нам о ней".
— "Мне известно немногое. Мои сородичи говорили с ней на границах этих земель много ночей назад".
— "Как много?"
— "Желтый глаз ночи уже начал закрываться, а синий — не раскрылся до конца".
Женька обвел удивленным взглядом собеседников.
— Между полнолуниями Умбриэля и Иво, три ночи назад, — первым догадался Йеми.
— "Считать бы научился, хоть до десяти", — кисло подумал маленький вампир.
— "Мне это ни к чему, птенец. Ты будешь спрашивать что-то еще?"
— "Конечно, да. Она была одна?"
— "Возвратившаяся — одна. Людей вокруг было много. Глупые люди считали, что она — тоже человек".
— "Она была свободна?"
— "Разве могут глупые люди удержать Возвратившегося на цепочке, словно предавших свою природу презренных псов? Она могла бы покинуть этих людей в любой момент".
— "Тогда почему она не сделала этого?"
— "Она странная. Кажется, она не понимала, кто она такая. Похоже, твой "хороший наставник" дурно воспитывает своих птенцов — они не знают своей истинной силы".
Переведя этот ответ, Женька с тщательно скрываемым интересом смотрел за Наромартом. Что-то тот ответит?
— Я рад, что мои воспитанники считают меня хорошим наставником. Что же касается силы, то эта малышка знала не только о своей силе, но и многое другое. Я рад, что свой выбор она сделала именно таким, как ты рассказал.
— "Что ж, когда люди начинают говорить о далеком и непонятном, дети леса умолкают. Так было, так будет. Наша правда — лес, охота и племя. Иное — выдумки, которым нет места в настоящей жизни. Прощайте! Цена слова уплачена".
— Кто это был? — обратился Мирон к Наромарту, после небольшой паузы, когда стало окончательно ясно, что таинственный собеседник удалился.
— Могу только предполагать. Кто-то из тех животных, что издревле служили обитателям этих мест.
— Волк, — уверенно заявил Йеми. — Волки Альдабры в народе считаются верными слугами вампиров.
— Не сказал бы, что это был разговор слуги с господином, — совершенно неожиданно вмешался благородный сет. Привыкшие к его молчанию, путники изумленно повернулись к Олусу, а он, как ни в чем не бывало, продолжал: — Если бы кто-то из моих слуг осмелился вести такие речи, то заслужил бы хорошую порку.
Женьку передернуло от такого цинизма, но уже готовую сорваться с губ ядовитую фразочку мальчишка не произнес: на сегодняшний вечер ссор уже было более чем достаточно.
— Возможно, отношения между вампирами и волками отличаются от отношений между благородными сетами и их слугами, — спокойным голосом предположил Наромарт. — В конце концов, Йеми ссылается на легенды людей, а люди не слишком хорошо знают, какие отношения связывают между собой иные народы. Иногда попадаются такие сказки, что просто смех душит.
Скользнув взглядом по хмурому лицу Йеми, эльф тут же продолжил:
— Нелюди столь же плохо разбираются в отношениях между людьми. Это можно исправить, когда две расы живут в мире и согласии: всегда найдутся любознательные и лишенные предрассудков смельчаки, которые постараются лучше узнать о своих соседях и рассказать потом своим родичам правду, а не легенды. Но здесь, похоже, мирной жизни не было места. Значит, местные легенды следует принимать с большой осторожностью.
— Совершенно верное замечание, — поддержал Нижниченко. — Как говорят в наших с Балисом родных краях: у страха глаза велики.
— Главное сейчас то, что мы теперь точно знаем: до границ Альдабры Анна-Селена добралась благополучно. Думаю, и Серёжа вместе с ней — иначе бы она нас предупредила.
— Да, но это было уже давно: от полнолуния Иво идет третья ночь, а у них ситуация могла поменяться в любую секунду, — решительно, что-то изменилось в поведении благородного сета. То всё молчал, молчал, а сейчас уже второй раз дает замечание. И все — по делу.
— Несомненно, ты прав. Но, если с ними ничего не случилось за время дороги сюда, то можно надеяться, что до города они дошли нормально. А вот что с ними могло произойти там — это вопрос. И более важный вопрос, как нам это выяснить.
— Надеюсь, что выяснить несложно. Все купли и продажи рабов должны облагаться пошлинами и регистрироваться в базилике. Завтра я побываю там и посмотрю записи за последнюю осьмицу, — предложил Йеми.
— Что-то я сомневаюсь, что в Плескове зарегистрировали продажу Серёжи и Анны-Селены в этот караван, — вмешался Балис.
— Вполне возможно, что и зарегистрировали, — парировал кагманец. — За небольшую мзду чиновник может не выяснять, в порядке ли документы продавца на продаваемую собственность. Но, скорее всего, наемники продали их без оформления бумаг, задешево. Просто, чтобы выручить хоть какие-то деньги.
Похитителям нужна была только Риона. Воспоминания о племяннице сразу навеяли на кагманца тоску, испортили настроение.
— Куда смотрит императорский наместник и его подчиненные, — возмутился Колина.
— Эх, благородный Олус, люди — везде люди. Не обманешь — не проживешь.
— Обман наместника — это обман Императора. А обман Императора достоин сурового наказания.
— Несомненно. Если торговцы будут уличены в том, что документы на товар у них не в порядке, их ожидает штраф, а то и тюремное заключение.
— Как только мы доберемся до этих мерзавцев, я непременно потребую, чтобы было произведено самое тщательное разбирательство, — не унимался благородный сет. — И, если закон нарушен, то добьюсь самого сурового наказания.
— Несомненно, — повторил Йеми. Он был абсолютно уверен в том, что с бумагами у купца, владеющего Анной-Селеной и Серёжкой, все в порядке: подделывать документы о покупке работорговцы научились не вчера.
— Но все же, предположение о том, что хозяин может продать детей потихоньку, без оформления документов, мы полностью исключить не можем, — заметил педантичный Мирон.
— Не можем, — согласился кагманец. — Надо послоняться по базару, послушать новости.
— Этим мы с Сашей завтра займемся.
— Послезавтра, — уточнил Йеми.
— Что? — не понял Нижниченко.
— Завтра мы попадем в Альдабру никак не раньше, чем после полудня. Пока устроимся — будет приближаться вечер. Торговля уже свернется, ничего на базаре не узнаешь.
— Значит, нужно пройтись по кабакам, особенно тем, где работорговцы любят останавливаться. Ты знаешь, что это за кабаки?
— На память знаю пару мест. Остальные выясню на месте. А что, ты тоже собираешься туда заглянуть?
— Собираюсь, а что? — Балис с удивлением воззрился на кагманца.
— В таких местах собирается далеко не самая почтенная публика. Наемники, ворьё, доступные женщины, торговцы краденым, просто головорезы.
— И?
— Мне бы не хотелось отмечать каждый посещенный нами город разгромом в местной харчевне.
Гаяускас от души рассмеялся.
— Почему сразу — разгромом? И вообще, разве я на кого-то нападаю? Мне кажется, это ваши местные наемники пускают в ход кулаки и кинжалы по всякому поводу.
— Вот поэтому-то я за них и переживаю. Если ты будешь в каждом городе расправляться с лучшими местными бойцами…
— Йеми, не преувеличивай. Я, конечно, кое-что умею, но и здешние воины тоже годятся не только для парадных построений.
— Битый — очень хороший боец, но ты его победил.
— С Битым мы примерно равны в умении. Думаю, в этих краях есть бойцы и посильнее.
— Я тоже так думаю, но их не так много. И вряд ли с ними можно встретиться в подобных злачных местах. Хотя, кто знает…