— Хорош квас.
Тесла поморщился.
— До нашего, лакарского, ему далеко.
— До лакарского — далеко, это верно, — согласился кагманец. — Но для местного — хорош. Ладно, что ещё интересного?
— Жрецы про знамение толкуют. Дескать, взошла над городом хвостатая звезда, и принесёт она нам неисчислимые бедствия.
Йеми задумчиво потёр подбородок. Хвостатая звезда — это очень серьёзно. Тем более, что при храме Аэлиса подвизался отец Тиммер. Священником он был никаким, зато астрономом — пожалуй, лучшим на всём восточном побережье.
— Кто говорит-то? Сам Тиммер?
— Когда это Тиммеру говорить позволяли? — усмехнулся Тесла. — Его дело — в небо смотреть. А кому говорить — Гален найдёт. Языкастых у него много кормится.
— А что за бедствия — не уточняют?
— Не уточняют. Сейчас в городе отец Теокл, я его спрашивал. Он говорит, что раз не уточняют — значит и сами не знают. Может, это вообще не знамение никакое, а просто хвостатая звезда.
— Духовным виднее, — машинально согласился Йеми и тотчас подскочил на табурете, будто его в мягкое место иглою ткнули. — Отец Теокл? Нашей веры?
— Нашей, нашей, — успокоил собеседника гранильщик.
— А зачем он здесь?
— Полагаю, из-за дракона.
— Из-за какого дракона? — изумлению Йеми не было предела.
— Да ещё перед Квицо охотники за драконами притащили в город живого диктатора. Пока инквизиторы глазами хлопали, его Луций Констанций возьми, да и купи.
Йеми удивлённо моргнул. Это имя он сегодня уже слышал.
— Луций Констанций? Ланиста гладиаторской школы Ксантия Деметра Линвота?
— Он самый. И продавать дракона инквизиторам он не захотел ни в какую.
Кагманец улыбнулся.
— Представляю, как взбесился Сучапарек.
— Не то слово. Постоянно теперь в школу наведывается, но Луций упрямец ещё тот. Да и дракон, говорят, нрава скверного. В общем три упрямца теперь подсиживают друг друга: кто кого переупрямит.
— Какое уж упрямство у дракона, в его-то положении, — махнул рукой Йеми.
— Не скажи. Луций не может выпустить его на Арену, пока не укротит. Дракон — это тебе не осквип и даже не медведь.
— Пожалуй…
— Вот, а укоротить дракона у Луция пока что не очень получается. Морит голодом, жаждой, но всё без толку.
— Ясно. А при чём здесь отец Теокл?
— Он не так давно был в городе, тоже про новости спрашивал. Я ему про дракона и рассказал. А теперь вот пришел снова, опять про дракона расспрашивал. Только ведь ничего нового я ему сказать не могу: сам понимаешь, гравёр гладиаторской школе не надобен, да и дружбы ни с кем я там не вожу. Стражник один на нашей улице живёт, столкнёмся иногда в харчевне — тут-то я и узнаю новости.
Йеми задумчиво потёр подбородок.
— А отец Теокл обычно где живёт?
— Откуда мне знать? Где-то в глубине Угольного леса прячется.
— Угольный лес, Чёрные горы, Белые горы… — рассуждал вслух кагманец. — Неко, а тебе не кажется, что он пришел попробовать освободить дракона?
Хозяин промедлил с ответом. Он откусил ветчины и хлеба, долго и тщательно жевал пищу, Гость не торопил. Наконец, Тесла произнёс:
— Может и освободить. Мне он про это ничего не сказывал. Чем мог — я помог. А что большего не сделал — не взыщи.
— Так я разве тебя в чём упрекаю? — очень натурально возмутился Йеми. — Давно он приходил-то к тебе?
— Да вчера и приходил. Про дракона расспрашивал и про оборотня.
— Про кого? — вот теперь изумление кагманца достигло предела.
— Про оборотня, говорю. Спрашивал, не идут ли слухи, что оборотень в городе завелся.
— И что?
— Да нет никаких слухов. Уж не знаю, откуда он это взял.
Йеми аккуратно поставил кружку на стол. Сердце трепетало так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Конечно, это могло быть совпадением, но могло быть и следом Рионы. Следом, на который он наткнулся совершенно случайно. Или по воле Иссона, воздавшему верному адепту за то, что в сложной ситуации пожертвовал своим интересом ради помощи ближним. Покинув убежище в Торопских горах, можно было идти по следу похитителей, пусть и остывшему, но всё же следу. Но шансов спасти других детей было намного больше, и Йеми согласился на время отложить спасение племянницы. И вот теперь, приехав в Толу, он неожиданно получил новый след Рионы, гораздо более ясный. Или это всего лишь усмешка судьбы?
— Что-то случилось? — участливо поинтересовался Тесла.
— Нет-нет. Я просто подумал, что в сейчас Толе не скучно: драконы, оборотни, знамения.
— Век бы не видеть ни того, ни другого, ни третьего, — с чувством вымолвил гравёр.
— Знаешь что… Надо мне встретиться с отцом Теоклом. Можешь это устроить.
— Могу.
— Когда?
— Да хоть сейчас. Он в "Ветке можжевельника" остановился.
— Тогда пошли. Чем быстрей я с ним поговорю, тем лучше.
— Кому лучше? — уточнил хозяин.
Йеми вздохнул.
— Ещё не знаю. Но кажется, что и мне, и ему. В любом случае, от тебя не потребуется делать больше, чем ты делаешь обычно.
— Я — мирный человек, но, если нужно…
— Не нужно, — твёрдо произнёс кагманец. И, после короткой паузы, добавил: — Не нужно, Неко. Каждый из нас живёт свою жизнь. Конечно, у каждого есть право выбрать чужую смерть, но мне кажется, что задумываться об этом тебе рановато. Сначала хотя бы на свадьбе у дочки погуляй.
Мужчины рассмеялись, напряжение спало.
— Ладно, допиваем квас и пошли, — махнул рукой успокоенный Тесла.
"Ветка можжевельника" оказалась от дома гравёра в каких-то двух кварталах, и была самой обычной харчевней, каких в Толе не один десяток. Над дверями — вывеска с названием на местном языке и довольно искусно вырезанной по дереву можжевеловой ветвью: для тех, кто не умеет читать, а таких в городе, пожалуй, было побольше половины населения, даже если не брать в расчет невольников-людей. За дверью — большой общий зал с длинными столами и скамьями посредине и небольшими столиками и табуретами у стен. Очаг, стойка, широкая лестница на второй этаж к жилым комнатам — всё как у всех. Обычными были и посетители: ремесленники и подмастерья, купцы и приказчики, стражники и крестьяне.
— Удачно пришли, — резюмировал Тесла. — Вот и Теокл.
Гравёр кивнул на один из стоящих у стены столиков, за которым ужинали мужчина и женщина. Со стороны — обыкновенная семейная пара, немолодой купец средней руки с супругой.
— Почтенный господин Теокл, рад видеть тебя и твою жену в добром здравии.
— И мы рады видеть тебя здоровым, почтенный Тесла, — любезно кивнул мужчина. — Присаживайся. Выпьем пива за встречу?
— Позволь представить тебе моего хорошего друга. Он тоже купец.
— Лечек из Шофа, к твоим услугам.
— Интересуешься посудой?
— Случается, — искренне улыбнулся Йеми и призывно помахал рукой.
— Оловянная, медная, бронзовая? Может быть, серебро?
— Скорее, всё-таки медь, — неторопливо проговорил кагманец. — Канфары под кофе. Обычай пить этот редкий напиток медленно, но верно идёт на север.
Теокл согласно кивнул. По северному. А ведь очень похож на уроженца Лакарского полуострова, да и имя у него аявское. Скорее всего, давно живёт в Заморье.
— Слышал об этом и даже пробовал. Не знаю, что в этом кофе находят.
— Главное — хорошо платят. А там пусть пьют что угодно…
К столику подбежала девушка в сером переднике.
— Что угодно почтенным господам?
— Ламбика мне, вина почтенному купцу и моему другу, а госпоже — мёда, если будет на то её воля, — заказал Йеми, подсовывая служанке серебряную монету.
— Отчего же нет, — мило улыбнулась супруга Теокла, приветливо качнув не столько головой, сколько надетым на неё высоким остроконечным хеннигом.
— А не желают ли господа откушать? — не отставала девица.
— Ты сперва принеси, что спрошено, а потом уж предлагай ещё, — хмыкнул Йеми и наградил её лёгким шлепком пониже спины. Служанка конфузливо хихикнула и поспешила за стойку.